[indent] Он только сейчас понимает, что его одежда местами разорвана на лоскуты, а кожа под ней вздулась алыми, чуть кровоточащими полосами. Вилескас не жалеет испорченное тряпье, даже думает, что лучше позже его будет сжечь.
[indent] Они смотрят так несколько часов, смотря на то, как уничтожается проклятая червоточина, когда-то бывшая действительно хорошим местом – иным словом и не описать. Вопреки ожиданиям Агуэро не испытывает никакого волнения, когда здание обрушивается на его глазах подобно домику из спичечного коробка, поднимая из-под себя высокий столп пыли, пепла, а черный дым удаляется клубами к небу, рассыпаясь в искрах. Все, что чувствует маг – облегчение, будто с его плеч кто-то, наконец, снял веревку, на которой за ним волочился тяжелый камень.
[indent] Дышать действительно становится легче – настолько, что почти кружится голова.
[indent] Кармен права, это место к нему больше не имеет никакого отношения.
[indent] Это место теперь свободно от любой связи с фамилией Агуэро.
[indent] Ему хочется верить, что кто-то, однажды, построит на этой земле что-то более полезное, чем этот каменный склеп, который когда-то назывался им же самим домом. Пройдут десятки лет, прежде чем вся дрянь окончательно вычистится из этих земель, а после люди вполне могут использовать это место для лучших целей.
[indent] Или худших. Вилескас никогда не был хорош в предсказании будущего.
[indent] Огонь в костре выглядит куда уютнее и безопаснее, чем вызванный ими несколько часов назад. Агуэро заживляет свои царапины, потому что впереди длинная дорога, а схватить заражение крови, с которым бороться потом целое мучение, будет крайне глупо. Одежду он решает сменить позже. Утренняя прохлада пробирается ко всем открытым участкам кожи, заставляя его ежиться и греться около пламени, на которое Вилескас продолжает смотреть бессмысленным взглядом.
[indent] Они молчат достаточно долго, чтобы насладиться тишиной и побыть в своих мыслях. В отличие от Кармен, он не сразу слышит пение вновь присоединившейся к ним птицы, но подобная преданность, безусловно, забавляет. Маг не сдерживает улыбки, наблюдая за зимородком, комфортно устраивающегося на гриве его коня.
[indent] Они начинают говорить короткими репликами, словно до сих пор осознают случившееся (хотя, возможно, так оно и есть).  [indent] Обсуждают, куда можно двинуться, потому что нет смысла разделяться в чужом для них мире, хотя бы первое время – они же даже не знают, куда им идти. Выращенные в своих гнездах, выхоленные и окруженные прислугой и заботой, они мало были приспособлены к тому, что ждет их впереди.
[indent] – Пора выдвигаться.
[indent] Для перевала нужно найти более безопасное и теплое место, чем полянка посреди леса, где в любой момент могли начать стекаться хищные животные. Потушив костер, Вилескас помогает сестре забраться на её лошадь, прежде чем забраться на свою и лишь качнуть головой на совершенно бесстрашного зимородка.
[indent] В последний раз Агуэро оборачивается туда, где все еще тлеют остатки его дома, и тянет поводья на себя. Конь двигается вперед, заставляя мужчину теперь уже навсегда отвернуться от места, которое когда-то было его родовым гнездом.
[indent] Им нужно найти поселение, где их никто не будет знать. Купить немного еды, дать отдохнуть лошадям (и им самим не помешает), окончательно определиться со своим направлением. Вилескас высказывает вслух разные идеи, не требующих ответа, и верит, что у них все получится, не догадываясь, что движутся они в другое пламя. Оно раскидает их настолько далеко друг от друга, что они потратят годы на поиски друг друга, разом похоронив свои изначальные планы, но еще долго не смогут посмотреть друг другу в глаза, заставит пачкать руки там, где ранее никогда не приходилось – и тому же Вилескасу проклятие покажется просто небольшим слоем пыли по сравнению с предстоящей грязью, в которую он полезет, чтобы найти свою сестру. Но сначала он обнаружит себя в совершенно незнакомом месте, которое будет полно чужими людьми, и никто не ответит на его простой вопрос:
[indent] «Где Кармен?»
[indent] Они двигаются навстречу пламени, которое для них окажется, возможно, в разы разрушительнее того, что остался позади.
[indent] Это пламя - кипящая людской кровью Пиренейская война.