родственные связи: —

✔ Алессандро Федерико Валенца де ла Касси родился 18 апреля 1521 года в семье мелкого флорентийского дворянина испанских кровей Виктора Валенца и уроженки Венеции Кассандры, просто Кассандры, так уж вышло — темнокожей бывшей куртизанке пользоваться некогда слишком знаменитой в кругах любителей живой экзотики фамилией было себе дороже.
✔ В буквальном смысле. Когда Алессандро исполнилось четыре года, в их скромное родовое гнездо заглянули с позволения сказать «гости». В сумме трое — хмурые, очень и даже более того решительно настроенные сеньоры:
— Ну и падаль же ты, солнышко моё, — глядя в серое от испуга лицо Кассандры, сказал тот, что был шире в плечах и выше остальных ростом. — Думала, не найду? Тссс… Молчи, лучше молчи. Ты же знаешь, bella di notte, на обман, как, в общем-то, и на предательство, я привык отвечать болью.
— Умоляю, — обеими руками цепляясь в материнский подол, разбуженный посреди ночи, неуклюжий и сонный, маленький Алессандро Валенца вздрогнул. Этот голос, страшный, хриплый, надломленный принадлежал незнакомке.
— Мама?
— Тихо, Сандро, — шикнула «bella di notte» («bella di notte», мысленно повторил «Сандро», красиво, вот только непонятно — дома они говорили на испанском). — Всё будет хорошо. Роман, умоляю… Умоляю, не трогай его!
— Твоего ублюдка? — весьма, надо отдать должное, искренне удивился Высокий. — Неужели ты считаешь меня… чудовищем? Чудовищем, готовым измарать руки кровью ребенка? А, впрочем, ты права. Я бы мог. И, полагаю, это было бы правильно. На сей раз я поступлю по-другому. Угадаешь повод?
— Роман…
«Роман», вроде бы имя как имя, ничего особенного, но уже тогда, утыкаясь взглядом в бледное, самодовольное лицо мужчины необычно высокого роста Алессандро понял, нет, не так: почувствовал кожей — за этим именем пряталось нечто необъяснимое, пугающее с одной стороны, с другой (это он осознает гораздо, гораздо позже) — притягательное, манящее, как золото: сила, мощь, из очевидного — леденящая душу угроза.
— Мне долго ждать, bella di notte? Или… конечно! Ну, конечно! Может, ты ответишь, а, Виктор?
Виктор не ответил. Глупо, по-ребячески шмыгнул носом. С изумлением Алессандро обнаружил — по штанам отца расползается темное, влажное пятно.
— О, Господи! О, боже! — скривил тонкие губы Высокий, глаза цвета весенней травы обратились в щелочки. — И мне ты предпочла его? Это ничтожество? Серьезно, Касси? Серьезно? А нет-нет, не отвечай. Все понимаю! Любовь. Сердечная, чистая… сейчас!  сейчас!.. не подсказывай! подыщу аналогию — ага, все верно — «любовь чистая, как горное озеро»… Нет, солнышко моё, твоего ублюдка я не трону. И тебя не трону. Я же добрый. Но справедливый. Посему — самую малость жестокий. Ты будешь проклята, Кассандра. Ты и твой потрох. Разумеется, это не всё. Ты принесла в мир жизнь, который не должно быть. Взамен я заберу жизнь твоего любовника. Природный баланс, Касси, — ха-ха! — в сущности, ничего личного.
Произошедшее в дальнейшем Алессандро — на его же счастье — запомнил смутно. Крики, кровь, кругом огонь, на полу — обугленные кости. Пройдет время — лет десять или чуть меньше, восемь, — он узнает: его отец, потомок древнего валенсийского рода, был не просто очень плохим магом, он был катастрофически обделен умом. Потому что посягнул на избранницу того, кто был много сильнее и непростительно выше рангом.
Урок выучил, превратил в своеобразный лозунг: прежде чем распушать хвост, убедись, есть ли у тебя когти. Нет? Готовься: скоро подпалят жопу.
✔ Было проклятие или не было, сегодня определить сложно. Вдвоем с матерью, найдя приют в одном из неаполитанских maison de tolerance, Алессандро Валенца прожил два года. На шестой день рождения рано утро обнаружил мать мертвой — висящей в петле, уже холодной, с вываленным раздутым, синюшным языком. Тогда же, на похоронах «bella di notte», впервые повстречал братьев — семнадцатилетнего Марко и шестнадцатилетнего Джакомо. Тогда же выяснил, оказывается, Кассандре — хрупкой, на вид — не старше двадцати лет отроду было глубоко за сорок.
И многое другое:
— Знаешь, почему ты такой мелкий? — обнажая ровные белые зубы, смеялся Джакомо.
— Н-нет, — честно признался Алессандро.
— Потому что на четверть ты — лепрекон!
— К-кто?
— Господь всемогущий! — закатил глаза Джакомо. — Наш брат — эль идиото!
И тут же схлопотал подзатыльник от Марко.
— Нет, Джакомо, эль идиото у нас — ты, а он юный и неопытный. Наш болезный братец, Сандро, хотел сказать, твоя мама — родом из Саксонии…
— Ага, одной ногой, — не унимался Джакомо. — Второй, правда, из земель пёсеглавцев с точь-в-точь такой же черной, как у тебя ж…
— Заткнись, Джакомо.
— …опой. Хотя это неплохо. Сам смотри: порвешь штаны, прыгая через забор, и будет почти незаметно. Короче, что? Выбирай, дружище: остаешься мыть сральники за обитателями твоего cabaret borgne или идешь с нами и — поздравляю, Сандро! — тебя ждет свобода!
Сделать правильный выбор было совсем нетрудно.
✔ До шестнадцатилетнего возраста в компании братьев разбойничал: впервые убил — в восемь, в четырнадцать — впервые провел ночь с женщиной. Ни в первом, ни во втором опыте не нашел ничего особенного, что однако на регулярность повторения пройденного не повлияло никоим образом.
В шестнадцать лет столкнулся с необходимостью принести клятву верности одному из Дворов. Выбрал Хаос. Нет, не потому, что оба родителя принадлежали тому же дому, потому что в принимающем присягу инквизиторе необычайно высокого роста безошибочно узнал его — убийцу из детства с улыбчивыми, цвета весенней травы холодными глазами-щелочками.
«Неисповедимы пути Господни», — решил про себя Валенца и низко согнулся в поклоне.
— Это честь для меня, — не поднимая глаз, произнес он.
— А я тебя помню, — усмехнулся Высокий, не соврал, и вправду помнил. — Твоя мать… Ох! До чего же изумительная была женщина!
— Да, сеньор.
— Умная, бесстрашная, а какая гибкость...
— Вам виднее, сеньор.
— Ты у нас, выходит, не из разговорчивых?
— Сеньор, задавайте вопросы.
— Браво! Браво! А ты непромах, — хохотнул Высокий. — Дерзкий беспородный щеночек!
Как выяснилось, метка — это почти не больно.
— Благодарю, сеньор.
«Однажды я приду за тобой, — твердо решил «дерзкий беспородный щеночек». — Я и убью тебя, Роман. Попомни мое слово».
       
— Мои поздравления, Сандро! — улыбался Марко.
— Согласен, держался весьма недурно, — поздравил с инициацией Джакомо. — Для черножопого пёсеглавца и на четверть леп…
— Слушай, эль идиото, умолкни!
— Баста! Баста! Не ссорьтесь. Всё в порядке, — в свой черед примирительно улыбнулся Сандро. — Castigare ridendo mores. Вот что бы я без вас делал…
Он любил братьев. Действительно любил. Как мог. По-своему.
✔ Марко умер через год, через пять — Джакомо. Оба полагали себя достаточно сильными, чтобы бросить вызов тем, кто старше и опытнее. Алессандро ждал. Терпеливо, очень и очень долго. На исполнение мечты, на убийство человека (не монстра, не чудовища, именно человека, то есть твари, по тяге к извращенной жестокости не знающей равных в природе), отнявшего у него отца, мать, детство, не особо-то любимый, но все-таки родной дом ушло двадцать три года.
— Все еще меня помнишь? — склоняясь над постелью разбуженного посреди ночи, неуклюжего и сонного Романа, фамилию которого сегодня уж точно никто не вспомнит, улыбнулся беспородный щеночек. — Вижу по взгляду: помнишь. И я тебя помню. Так вот, ничего личного. Природный баланс. А еще — знай, я не добр. Будет больно, солнышко моё… будет НЕВЫНОСИМО больно.
Сжег. Обратил в прах каждую кость, пепел — сентиментально, конечно, впрочем, иногда можно — развеял по ветру. За победу заплатил дорого — обожженная правая сторона лица на сотни лет осталась изуродована. И хотя с тех пор минула не одна эпоха, артефакт, маскирующий ожоги, — узкое серебряное кольцо на правом мизинце — Алессандро Валенца носит по-прежнему. Во-первых, потому что с ним выглядит чуть более презентабельно, чем без него; во-вторых, как зримое напоминание о восхитительных деньках прошлого.
✔ Справедливо полагая, что для полноты мести убийства недостаточно, Алессандро Федерико Валенца пошел дальше, помимо жизни, отобрав у Романа всё, вообще всё — от манеры одеваться до места работы.
«Где-то убыло, где-то прибыло», — вдыхая спертый венецианский воздух, усмехнулся Валенца, на следующий день — занял вакантную в связи с трагической гибелью предыдущего работника должность инквизитора.
— Как-как тебя зовут? — выгнул брови Франческо Амброзо, Grand Inquisitor города каналов, гондол, необъятного количества болезней, от которых в лучшем случае отсыхает нос, поэзии и влюбленных.
— Роман, — ответил Роман и гордо вскинул подбородок.
Убить врага мало, раз и навсегда определил для себя Валенца, для спокойного сна и карьерного роста нужно нечто невообразимо большее — стереть, уничтожить всякое упоминание о нем, сделать так, чтобы само имя врага отныне принадлежало другому.
— Роман? — упер руки в бока Великий Инквизитор, на мгновение лицо исказила улыбка. Или что-то на нее похожее:
— Что ж, должен отметить, ты знатно подзагорел, Роман, или правильнее сказать «пропекся»? Единственный человек, которого я знал под таким именем, был белым, как молоко.
— Вас смущает мой цвет кожи?
— Смущает. Но так и быть, я согласен посмотреть на тебя в работе.
✔ В общей сложности службе Двору Хаоса Роман Валенца посвятил более четырех веков. А когда наступило время интереснейших событий, недолго думая, сделал вне всяких сомнений правильный, единственно возможный выбор. Тот самый, который за природный баланс и ничего личного.

✔ Никогда не стремился занимать излишне высокие посты, предпочитая быть «тем, кто в тени». В разные века успел побывать заместителем главы инквизиции представительств Двора в Венеции, Неаполе, Милане, Риме, Берлине, Сан-Франциско, последние пятьдесят лет — заместителем главы инквизиции Портленда. А что характерно, вскоре после коронации принцессы Адонии (точнее говоря — той же ночью) шефу и еще нескольким чуть менее выдающимся персонам из ближнего круга принца Йонаса собственноручно перерезал глотки, таким образом: а) привнеся в жизнь принцессы Адонии немного спокойствия; б) с третьего уровня переместившись на второй.
✔ Хорош в стихийной магии, ведущие — огонь и воздух.
✔ Более чем преуспел в ментальной магии, хотя, с учетом жизненного опыта, не имеет ни привычки, ни нужды ей пользоваться.
✔ Говорит на английском, испанском, итальянском, немецком, знает французский, изучал польский, знаком с латынью.
✔ По современным меркам довольно невысокого роста — 172 см или 5,6 футов.
✔ Никогда не был женат, бездетен.
✔ Как руководитель строг, но справедлив. К выбору кадров подходит щепетильно, старается найти индивидуальный подход к каждому. И, как правило, находит.
✔ Ценным специалистам готов простить многое. Кроме предательства. За предательство — смерть. И да — будет больно.
✔ Не верит никому.
✔ Из слабостей — светловолосая британка с манерами аристократки и дипломом доктора.

Отредактировано Roman Valenza (2019-01-05 17:08:36)