И услышал я иной голос с неба, говорящий: выйди от нее, народ Мой
Чтобы не учувствовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее;
Ибо грехи ее дошли до неба, и Бог воспомянул неправды ее.
Зеркало отражает темные круги под глазами, впалые щеки, и торчащие, словно пакля, волосы. Анхарад не бьет по зеркалу кулаком, но брезгливо поджимает губы. Во что ты успела превратиться? Вкрадчиво шипит подсознание. Анхарад силой воли заставляет заткнуться внутренний голос, и не начать вести светские беседы с самой собой. Пусть она проторчала больше века в каменном мешке, сходить с ума точно не входило в ее планы.
Их было двое. Та, что зачитывала решение об амнистии была похожа на розового, откормленного поросенка. с Голодом Анхарад уже давно перешла на ты. С ним она могла позволить себе поговорить по душам, не терзаясь угрызениями совести. Он словно существовал вне ее тела. Не друг, но давний спутник. У него со временем даже прорезался голос. Голос отпечатанный на подкорке памяти. Голос который она предпочла бы вытравить кислотой. Он постоянно подкидывал ей глупые в своей простоте идеи. Например о том, что серебряной цепи, привинченной к полу, хватило бы ровно настолько, чтобы подойти вплотную к Госпоже Хрюшке, и прокусить ее короткую шейку. Возможно ей бы удалось бы сделать даже пару глотков, пока в нее не всадили бы полную обойму. Голод игнорирует тот факт, что вырубленное под потолком окно создает надежный барьер из солнечного света, между ее койкой и инквизиторами. Анхарад закидывает ногу на ногу, и откидывается назад. Ее затасканная, льняная роба почти доходит до щиколоток; движения даже отдаленно не похожи на изящные.
Второй старается не смотреть на нее. Анхарад даже немного смешно от ироничности ситуации. Все отбывающие заключение, в этом забытом месте, для высшего света инквизиции, не что иное как мусор. Она удивляется, как ему хватает выдержки не сплюнуть себе под ноги. Она думает, что окажись они в другой ситуации он рад был бы есть у нее с рук. Посадить бы его на цепь, да посмотреть как он будет скулить. Анхарад кажется, что весь этот церемониальный фарс слишком затянулся, но она молчит, и всем своим видом изображает полное смирение. Она не дура, и помнит, как больно ранят "солнечные ванны".
- Вы можете забрать свои вещи, - она иронично вскидывает бровь, но предпочитает промолчать. Протягивает инквизитору ладонь, ожидая, когда он поможет ей подняться. Тот вступает в полосу света, обхватывает своей лапищей чуть повыше запястья, вздергивая на ноги. Конечно, можно было бы немного ласковее, но при данных обстоятельствах выбирать не приходится. Анхарад вытягивает руки вперед ладонями вверх - А теперь, сними с меня это ненужное украшение, милый - голос от долгого молчания - хриплый. Перевертыш - когда он подошел ближе, сомнений не осталось - нехотя расстегивает браслеты наручников. В местах где они соприкасались с кожей есть воспаление. Но она знает - оно пройдет, стоит только нормально поесть.
Анхарад выходит из помещения не оглядываясь. Голод будто нежно поглаживает ее изнутри.
Отредактировано Angharad (2019-04-06 04:09:57)
