Рассказывали, что Джерри поначалу всех пугал. В комнате допросов это воплощение хорошего полицейского со сборником полувековых анекдотов в голове, любовью к выпечке и пузом от любви к выпечке моментально превращался в того, кому посрать, дышишь ты там или нет. Вокруг него даже будто воздух становился на пару градусов холоднее. Равнодушный и совершенно безынтересный тон говорил: "Мне давно за пятьсот, и для меня ты не долговечнее котёнка".

При этом в середине допроса он мог обернуться и тоскливо, с чувством протянуть: "Курочки хочется". Или, например: "Видел вчера Франклина. Тебе привет, кстати" (в портландском дворе Порядка не было никого с именем Франклин). Короче, ему некуда было торопиться. Его допросы увенчивались успехом, потому что задержанные всерьез пугались перспективы отметить с ним день рождения.

Видно, поэтому к Джерри и приставили Джоан. Благодаря нему она узнала тысячу полезных вещей, начиная от того, как обойти предписанные процедуры легитимно, и заканчивая расположением лучших пекарен в районе. Но временами закрадывалось подозрение, будто Джерри даже не вполне понимает, где находится. Особенно когда называет ее Гертрудой.

Сегодня Джерри тоскливо и с чувством возжелал плюшек с кленовым сиропом. Джоан, стоящая перед дверью как самый неубедительный кирпич на свете, дала ему выйти в коридор. Вампиреныш еще не был доведен до состояния "Срань господня, сколько это еще будет продолжаться", поэтому можно считать, что допрос даже не начался - но отчаялся достаточно, чтобы прибегнуть к угрозам. Джоан просто обожала таких бунтарей, не до конца наигравшихся в противостояние уличных банд. Наверное, в их розовом мире сам Йонас врывался в двор Порядка на белом коне и устраивал кровавую баню. И всё потому, что кто-то решился посягнуть на тощую задницу Билли.

- Мы можем обойтись и без вреда чьей-либо шкуре. Особенно если ты расскажешь, где был и что там происходило.

Джоан взъерошила поникшие с утра локоны и подошла к столу, за который присела чуть боком, сохраняя неформальность их общения.

- Разве тебе не хочется домой, Уильям? - она посмотрела на вампира открыто, сохраняя улыбку в глазах. В каком-то смысле он был ей по душе, как могут быть по душе очень тупые и наивные дети. - Тебе, должно быть, сейчас непросто. Та девчонка... Кому захочется быть на твоем месте, верно?

Мальчик явно прислушался. Как только контакт установился, Джоан присосалась к нему. Приятного мало: от вампиров веяло чем-то землистым, гнилостным. По спине побежали мурашки чужого страха; под ложечкой поселилось совсем неуютное, промозглое впечатление недавно увиденной смерти. 

- Но, поверь, если Джерри вернется, ты застрянешь надолго. Ему столько лет, что дюжина-другая пройдет незамеченной. - Рот открывался, слова вылетали. Взгляд выражал всё ту же улыбку. Джоан была уже не снаружи - она слушала изнутри, непрошенная и незамеченная, как ночной гость из кошмара, который замер по ту сторону окна. - Просто расскажи то, что видел, Уильям. Этого будет достаточно.

Отредактировано Johanna Raske (2019-02-05 00:50:03)

Воздух вокруг мальчишки изменился; хотя он очень хотел выглядеть круто - как и любой двадцатилетний ребенок на допросе - реальная ситуация сильно отличалась от того, какой он представлял ее в детстве. Страх собирался в глотке. На языке вертелось то, в чем признаваться нельзя. Что это, щенячья преданность двору Хаоса, который, оказывается, так похож на шайку дворовых братков? Он боялся кого-то подставить - значит, есть соратники? Или он был наедине с собственной глупостью?

Кадык ходит вверх-вниз, глотание в горле пытается снять нервный спазм. Маленький герой едва слышно стучит зубами. Перестает стучать, когда всё же выдает очень скудный набор звуков: "Пошла ты". Кто его воспитывал? Ужасная работа.

Контакт надорвался, как истлевшая нить; наступила привычная после чтения тишина - телесные звуки, наполнявшие всю комнату, стихли. Хотя у вампиров не так уж много телесных звуков; ни дыхания, ни сердцебиения, только журчание слюны во рту и бульканье газов в неживом брюхе. Джоан сморгнула дымку, - чтение дискредитировало даже такой орган чувств, как глаза - и вновь отчетливо увидела Мура. Он сидел перед ней с косым от напряжения ртом, с белым лицом, такой испуганный и, в своей голове, отважный. Честное слово - она даже испытала к нему какую-то нежность. Он всего лишь мальчишка. Просто хороший мальчишка, который занялся скверными делами.

Плохие не попадаются так глупо в свои двадцать четыре.

- Кто тебе это сказал, Уильям? - с улыбкой спросила Джоан - ангельский голос и теплота во взгляде.

Хранить молчание, Боже мой. Как давно он вылез из могилы, что до сих пор живет смертными понятиями? Для менталистов не бывает молчания. Особенно для таких хороших, как Джерри.

К слову о Джерри - он должен прийти со своей курочкой, или пончиками, или очень плохим настроением и покончить с мальцом. Это его задача. Задача Джоан - быть на подсосе, следить со стороны, чтобы никто не натворил много дел. Но всё, о чем может думать Джоан - ей хочется влезть в голову этого говнюка. И хотя бы раз пойти против течения, взрывая нейронные связи, как плуг борозду. Пустую породу мысли сбрасывать вправо, руками хватать самородки и выдирать их из паутины, чтобы затем всесторонне изучать под лучом света.

Марсель говорил ей, что контакт не обязателен. Особенно если хочешь справиться быстро. Джерри ушел не так давно - казалось бы, время еще есть, но Джерри неуловим, как принц двора Порядка. Если не хочется, чтобы он вмешался, то можно впервые послушать советы Марселя.

- Знаешь, что нам известно? - Джоан поднялась; чтобы встать вплотную к Муру, нужно не больше десяти шагов. Рука легла ему на плечо. В жесте поддержки, казалось бы. Но в прикосновении рождалась неуловимая связь. - Не будь ты таким ничтожеством, девчонка была бы жива.

Стенка его разума стояла прочно. Пока не лопнула, как натянутая резина воздушного шара. У каждого ль существа границы разума столь слабы? Как много это говорит о них как о виде. На языке появился вкус могильной земли и древесной гнили, и Джоан поморщилась, пытаясь проглотить его и скорее забыть.

Мур тоже сглатывал - только нервный ком в горле. И, похоже, даже начал дышать.

- Покончим с этим. Ты убил ее. Мы знаем, что убил.

Это было не так. Это лишь предстояло узнать, и Мур сам подскажет верный ответ. Он начнет сопротивляться или поддаваться. Он будет спорить или он сдастся, не забыв затопить все в крокодильих слезах, как настоящий хороший мальчик.

Куда ему деваться, если в ушах, в голове, во всех полостях тела будет звучать одно и то же:

- Мы раскрыли твой план. Кого ты держишь за дураков, Уильям? Признайся сейчас: ты - убийца.

Отредактировано Johanna Raske (2019-02-14 04:02:10)