дом Раске

МАТЬ Гертруда Раске — 507 лет; чистокровная ведьма II уровня, вдова. Одна из наиболее известных в Европе артефактистов, представляющая прославленный австро-немецкий род Раске. Подданная пражского двора Порядка, эксперт в сфере артефактологии. Часто пропадает в Африке, Южной Америке, Новой Зеландии и других отдаленных уголках мира в поисках неизученной ранее магии аборигенов.

---

(†) СТАРШИЙ БРАТ Отто Раске — 248 лет; маг III уровня, занимал должность замглавы инквизиции в Анголе. Широко цитируемый артефактолог-африканист.

---

СТАРШИЕ СЕСТРЫ близнецы Герта Фрай и Руда Раске — 193 года, III и IV уровни соответственно; сотрудницы пражского двора Порядка. У Герты семья, у Руды карьера в пражском административном отделе. Жертвы материнского честолюбия.

...а также очень много кто еще.

дом Вайсс

(†) ОТЕЦ Давид Вайсс — 262 года; маг-полукровка V уровня; отступник, обвиненный в совершении двух убийств с целью повышения собственного уровня. Умер до рождения дочери. Есть мнение, что он был сыном Армана-Бей — хаосита, известного в турецком городском фольклоре как инкуб, который перетрахал за ночь сто всадников и триста наложниц связал берега Черного и Средиземного морей историями о несчастливой любви, кровной мести и неожиданном родстве.

---

СТАРШИЙ БРАТ Марсель — 115 лет; инкуб IV уровня, хаосит, хаосил и будет хаосить.

Йоханна росла в тени столь известной фамилии, что и сама уже не может слышать её без тошноты. Раске — уважаемый род, особо прославленный в пределах Старого света благодаря артефактам ее матери, Гертруды; при её упоминании принято тут же доставать амулеты, кольца, браслеты и приговаривать: "Они мне достались от прабабушки. До сих пор не выдохлись!".
А началось всё с фатальной ошибки — одной из тех, что открывают самые захватывающие истории Гертруды. Случилось это после окончания Второй Мировой войны, что принесла ей знакомство с отступником Порядка, герром Давидом Вайссом. Молодой маг завоевал её своей южной красотой и безумным авантюризмом на грани Закона. Спустя почти 50 лет после смерти прежнего супруга госпожа Раске вновь открыла в себе дар любви. Многолетняя история этих редких, но искрометных встреч завершилась рождением внебрачной дочери Йоханны, однако Давиду не довелось с нею встретиться. Он пропал в ходе одной из своих авантюр, и последние пришедшие от законников новости гласили: герр Вайсс бесповоротно скончался.

Гертруда Раске вспоминала о своей интрижке с энтузиазмом, которого обычно не ожидают от женщин, потерявших свою любовь. Кажется, это было самое увлекательное приключение в ее жизни. Жалела Гертруда только об одном: Давид был полукровкой, и ограниченность его силы могла передаться их дочери. Оттого с самого детства маленькая Хэнхен, отданная на воспитание старшим сестрам-близнецам Герте и Руде, засыпала не в кровати, а за столом над словарями и артефактологическими энциклопедиями. Полукровность была ее главным недостатком, и бесконечные проверки, экзамены и укоряющие слова матери преследовали ее днём и ночью — даже тогда, когда Гертруда удалялась на экспедиции в другие страны.
Опасения подтверждались: с магией у Йоханны и правда не задалось. Собственные ресурсы у нее долго не проявляли себя, а те, что вылезли на заботливо культивированной грядке артефактологии, больше походили на сорняки. К тому моменту, как Йоханна в 1980 году зачислилась обучаться в пражское отделение дома Порядка, она ненавидела свою семью, свою силу и артефактистику в принципе. Отказ от семейного дела представлялся ей немыслимым, но разочарование родных пробуждало голодные амбиции, непреодолимое чувство неполноценности. Вопрос всегда оставался один и тот же: как не подвести честь рода Раске?

В 24 года Йоханна доползла до VI уровня силы, когда получила приглашение на стажировку в Луанде. Старший брат Отто хотел устроить ее в отдел инквизиции и "вырастить" до мастера артефактов, однако спустя десяток лет у Йоханны появились подозрения, что он пытался окружить себя лояльными людьми: на африканской пороховой бочке он заполучил сильнейшую паранойю, которая стала причиной его недавнего развода и плохого сна.
Мать дала добро на переезд в другую страну: африканская магия была направлением, с которого она начала свой путь к континентальной известности, потому она возложила на эту идею все свои надежды. Хэнхен была рада сбежать от надоевшей семьи и перевелась в учебный центр Луанды.
С приходом 90-х гражданские войны и геноцид сократили не только штат ангольского двора, но и процент иных на всем континенте. На важнейших позициях образовывались незакрываемые прорехи. Ввиду нехватки кадров Йоханне удалось выпросить перевод из артефактологического раздела на направление менталистики. Когда Отто и Гертруда разузнали об этом, было уже слишком поздно: заявление с подписью и печатью ангольской принцессы Порядка покоилось в архивах инквизиционного отдела, а сама Йоханна впервые посещала занятия, которые действительно вызывали интерес.

Йоханна заступила на работу менталистом в 32 года по достижении V уровня силы. Она не показывала превосходных результатов, однако в погоне за ними могла просидеть над записями коллег всю ночь, не смыкая глаз. На плаву ее держали трудолюбие, амбициозность и оформившаяся жизненная цель: добиться высочайшего положения там, где её не видели ни Отто, ни Гертруда, ни другие. Замглавы инквизиции? Глава администрации? Она хотела этого всем сердцем, и если бы возможно было занять сразу несколько должностей, она захотела бы и это.
Африканский кризис послужил жестокой школой жизни, во время которой случалось многое: травмы и убийства коллег, успевших стать друзьями; подлость со стороны недоброжелателей; осознание потолка, максимума своих способностей — что обезоруживало больше всего. Слишком занятая собой и своим карьерным ростом, Йоханна упустила из виду самое важное: вокруг шеи ее брата затянулась петля заговора. В начале 2004 года Отто был убит, и Анголу захватил новый передел власти, в котором белым Раске, не имеющим симпатий ни к одному из воюющих диктаторов, не осталось места.

Йоханна была уничтожена. Возвращение в Прагу отметилось грандиозным скандалом с матерью, из-за чего у нее надолго опустились руки. Вслед за увольнением последовало получение новых документов, и урожденная немка Йоханна Раске, ставшая теперь подданной Франции Джоан Тома, уехала прочь.
Ее затянула обычная человеческая жизнь, полная обычных же человеческих дел. Круассаны наутро и поездки зайцем в метро, корочка из Сорбонны по африканским культурам, работа по озеленению парков, береты, красная помада — в этот список никак не напрашивалась неожиданная любовь, но и она состоялась тоже. Андрей — замечательный русский парень с замечательными мозгами, инженер откуда-то из Сибири, который поверил в то, что лучшие компании Европы будут сражаться за его талант. В то, что Джоан Тома однажды станет его женой, он якобы тоже поверил. Андрей не понравился бы никому из прошлой жизни Джоан, поэтому она вцепилась в него со всей силой своего упрямства. Но в том, чтобы просыпаться каждый день рядом с таким мужчиной, было что-то неверное, что-то ленивое — будто по ту сторону Европы кто-то постоянно посматривал на часы и укоризненно цокал языком.
Встреча с Андреем была хороша, но встреча с Марселем — еще лучше. Прошлое ворвалось в жизнь Джоан глотком свежего воздуха. Инкуб-хаосит сообщил, что искал ее несколько лет. У них был общий отец — о нем он тоже рассказал очень подробно, даже показал его последние фотографии, сделанные на черно-белую фотопленку. Отказ Джоан от магии его удивлял: являясь таким же потомком полукровки, он отказывался принимать любые рамки и ограничения. У силы, на его взгляд, не было лимита. Марсель знал такое, о чем среди законников не было принято общаться — и в каком-то извращенном смысле его знания обнадеживали, что борьба еще не окончена.
Наконец, Марсель видел в своей сестре куда больше от Вайсс и куда меньше от Раске, и это было прекрасное чувство.
Он отговорил Джоан вступать в брак со смертным и подтолкнул к решению покинуть Европу. Когда русский инженер Андрей вернулся домой, он не смог вспомнить, почему его кровать разворошена с обеих сторон, а на кухне остался запах нелюбимого кофе.

Новая земля принимает Йоханну Раске — она просит называть себя Джоан — дружелюбнее, чем та представляла. Здесь серьезная фамилия звучит куда тише: в Америке полно своих знаменитостей, а про немецкую семью артефактистов известно лишь таким же экспатам. Марсель становится Джоан ближайшим другом, заполнив собой место матери, брата и жениха разом. Пока Джоан не принимают на работу в Портленд, они живут вместе, сплетничают про его новые отношения и огрызаются на расспросы марселевских коллег.
За три года работы Джоан растёт и как маг, и как менталист: советы Марселя помогают вскрывать подкорку сознания, отбрасывать заслонки самообмана. Она чувствует, что ее уровень вот-вот выйдет за отведенные ей пределы. Иногда она скучает по Андрею, но Андрей не имеет значения. Карьерный рост — вот что имеет значение, полезные связи — вот что действительно важно.
4 сентября 2018 года конвейер по вскрытию черепных коробок даёт сбой. Там, где нужно расщепить воспоминание, рассыпается всё сознание. "Я всего лишь хотела...", "Я думала..." — не помогут вампиру, провалившемуся в безумие. Плачевность его состояния становится очевидной не сразу, и Джоан лишь делают выговор за несанкционированное вмешательство в допрос. Но разрушительный процесс в чужой крыше уже запущен. Спустя время Джоан вызывают на ковер к Принцу Порядка, и начинается юридический ад.
Целители, конечно, что-то придумают с этим вампиром. Починят всё, что поломалось в его голове.
И Джоанна тоже что-нибудь придумает — починит всё, что поломалось на ее пути к цели.