Письмо с предложением перевода приходит неожиданно. Артур перечитывает формальный невыразительный текст трижды: не то чтобы он сомневается в своих способностях. Просто, как бы это сказать... Байтеллу трудно всерьез поверить, что кто-то может захотеть с ним работать. Обычно на должности замов приглашают напарников или друзей. Людей, на которых можно положиться и которых хочется порадовать.
Впрочем, напарник Брекенриджа успел «пригласить» его первым.
Артур фыркает в тишине собственного кабинета и возвращается к документам, с которыми работал до этого. Мысли его, впрочем, далеки от расшифрованной записи допроса.
Портленд. Америка.
Кто бы мог подумать?

К концу своего шестнадцатичасового рабочего дня маг всё ещё не принял решение и это его немного раздражает. Главная сложность в том, что между вариантами нет разницы. Не по-настоящему. Ценность формального повышения сомнительна. Должностные обязанности отличаются количеством идиотов, провалы которых придется прикрывать. В Америку Артура не тянет.
Но и в Англии его ничего не держит.
Друзья?
За годы руководства отделом дознавателей Байтелл воспитал под себя команду. Неплохие ребята, лучшие из доступных вариантов. Едва ли их можно назвать приятелями, но Артуру было приятно работать с людьми, которые не ведут себя как идиоты хотя бы какую-то часть времени. Джеймс же просто… Джеймс. Маг и рад бы отвязаться от этого балбеса, но ему океаны по колено.
Перспективы карьерного роста?
В гробу их Артур видал. В гро-бу. Искренние пожелания долгой жизни и успешной работы всем его линейным руководителям. Нет, правда, искренние.
Семья?
Хаха.

В итоге он принимает решение, руководствуясь абстрактными, навязшими на языке сентенциями из какого-то древнего психологического руководства: «Лучше жалеть о сделанном, чем мечтать о несделанном».
Отправив согласие, Артур ещё некоторое время смакует мысль о том, что в мире нет места, где ему хотелось бы быть. Это понимание горчит, но на него нет времени. Впереди много работы.
***
Америка Артуру не нравится. Слишком много людей, слишком резкие интонации, слишком развязные манеры. Его последнее (и единственное) посещение Нового Света было незабываемым – в компании рыжей ведьмы Байтелл сжег целый город. В начале того визита ему как-то не пришло в голову любоваться иными красотами, кроме глаз девушки напротив, а в конце стало слишком уж жарко. Это было больше ста лет назад, можно сказать, в другой жизни. И всё же немного неловко.
Маг нервически поддергивает рукава рубашки, прежде чем выйти из самолета. Он не ищет способа «выглядеть лучше», он просто ищет способ как-нибудь выглядеть. Хотя его видавший виды костюм после тринадцати часов перелета не сможет спасти даже магия.

Что делать в съемной, безликой квартире, Артур не знает, поэтому просто оставляет чемодан на кровати, принимает душ, переодевается и выпивает стакан воды. Приложение с картами помогает ему найти место, чтобы позавтракать, а чтобы добраться до портлендского двора порядка, расположенного на отшибе, маг вызывает кэб… ах, простите, такси.
Внутрь двора машину, конечно же, не пропускают и от проходной Байтелл прогуливается пешком. Он не против размять ноги, но не чувствует бодрости. Хлопотная неделя перед переездом, долгий перелет, смена часовых поясов: все это вымотало его, однако Артур даже не думает о том, чтобы отправиться в двор порядка когда-либо кроме “немедленно”. Нервическая энергия не дает ему расслабиться, делает жесты резкими и заставляет искать себе занятие. Вместо того, чтобы спорить со своим организмом, маг намеревается обернуть это себе на пользу.

Брекенридж его встречает - инквизиторы обмениваются рукопожатиями, парой дежурных фраз о погоде-природе-перелете и оба замолкают. Пауза тянется и в этой тишине Артур, неожиданно для себя, различает нотки солидарности. Лучшая часть британской чопорности - главное в несказанном. Небольшая экскурсия выглядит уместной, как потерянный кусок мозаики, и, запоминая коридоры и лица, Байтелл хмыкает в ответ на особенно меткий комментарий нового руководителя.
Возможно, всё не так уж и плохо.

Заканчивают они предсказуемо в кабинете зама. Артур оглядывает комнату, в которой ему предстоит практически поселиться (да-да, восьмичасовой рабочий день, все мы слышали эти легенды, но только зеленые новички воспринимают их всерьез) и решает, что могло быть и хуже. Понадобится карта. Может быть, доска.  Ещё боксы для сортировки бумажных документов. Все размышления мага связаны исключительно с оптимизацией рабочего процесса, поэтому на предложение Брекенриджа Артур реагирует с легким недоумением. “Кружка”? Какая кружка? Если говорить о том, что вещи человека это его жизнь, то Байтелл свою уложил в чемодан, который пропустили в ручную кладь. И в этом чемодане не было посуды.
Менталист отворачивается от окна, у которого остановился, чтобы прокомментировать страсть людей превращать свою жизнь в барахолку, но замирает, когда силуэт человека, остановившегося у стола вызывает у него острое чувство déjà Vu. Откуда… Ах, да.

“- Я бы предложил вам принести фотокарточку семьи, потому что приняв этот пост видеть их вы будете нечасто. Можете не заботиться о посуде и предметах личного обихода кроме самых необходимых. Мы в центре войны, нашим солдатам не хватает провианта, но на Даунинг-стрит всего в достатке. - Хриплый, каркающий смешок. - Мы в центре войны против проклятого тирана. Придется отдать всё, что у нас есть, чтобы выиграть её”.

Брекенридж не похож на почившего британского премьера ни капли - на сэра Черчилля вообще невозможно быть похожим. И всё же Артур смотрит на нового начальника ещё раз, на этот раз новым взглядом. Он никогда не был приверженцем физиогномики, но привычка искать во внешнем ключи к внутреннему укоренилась за годы службы дознавателем и не раз облегчала работу.
У старшего инквизитора взгляд темный и внимательный, но не холодный: небольшие морщинки в уголках остаются мягкостью и тенью многих улыбок. Это не очень удивительно - все знают, что Брекенридж счастливо женат уже много лет. Насколько Артур помнит у него даже есть дети, но менталист склонен проводить между личным и рабочим жесткую границу, поэтому не уверен, сколько их и какого они возраста. Внешний вид отражает аккуратность во всем и, вспоминая их совместную работу, Байтелл ещё раз отмечает точность в суждениях. На его вкус Брекенридж бывает порой чрезмерно консервативным, но маг умеет слышать окружающих и это делает его хорошим руководителем и надежным коллегой. Наконец, манеры джентльмена очерчивают круг понятий о чести, правильном и неправильном.
...нет, главный инквизитор двора порядка Портленда совсем не похож на британского премьера, выигравшего войну. И всё же, всё же.

Артур улыбается воспоминанию и тут же смущается этой улыбки, не слишком представляя, что с ней делать. Мгновенно берет себя в руки, поясняет:
- Сэр Уинстон сказал мне примерно то же самое в нашу первую встречу~ один на один. - И, поскольку с иными никогда нельзя быть уверенными в том, насколько хорошо они знают даже ту людскую историю, современниками которой были, добавляет, - Сэр Уинстон Черчилль.
Развивать свою мысль о том, что он улавливает в своих двух руководителях некоторое сходство (ах, вот оно где! слегка самоуверенная решительность в изгибе губ) Байтелл не собирается. Сэра Черчилля он любил и уважал как родного отца, вся страна его уважала. Брекенриджу много чести.
Тем не менее, это одна из немногих фраз, которые Артур произнес за всю их встречу и, пожалуй, самая длинная. Продолжать предаваться воспоминаниям маг не планирует, и поэтому меняет тему.
- Давайте сюда ваши дела. - Предлагает он и после паузы с почти дружелюбной усмешкой добавляет, отчетливо прокатывая гласную, - Сэ~р.