Не будучи вздорным, мне незачем спорить,
Ломать ведь — не строить, и в россыпь — не строем.
Я шел под конвоем, я шел, сзади — двое
вели меня.
[indent] Кружение за мулетой ведет за собой толку. Всплески голосов напоминают море. Вместо белых барашков на гребнях — белые платки. Иллюзия на пустующей арене. Стоя посреди толпы, сочащейся сквозь двери магазинов, Марк ощущает себя волнорезом, оставленным у пересохшего залива, называемого «Las Arenas». Смотри, говорят ему, смотри, твоим воспоминанием тут жить приходилось, но вместо них у тебя только разочарование, ибо нет того, что подогревало кровь прежде. Нащупать сквозь сигнализацию магазинов след чего-то, что осталось в прошлом… Марк не в силах, поэтому засунув руки в карманы брюк и расслабив плечи, он стоит и ждет, когда поток людей рассосется или выплеснется на площадь Испании.
[indent] Сквер между Прат де ла Манта и Каррер де ла Апрестадора. Разорванное на куски тело. Под детской горкой еще одно, что в силах все же шевелиться. Оно поднимается и хрупкой фигурой двигается к черным лохмотьям, в которых поломанной куклой лежит человек. Оборванные нити утекают в землю… Держатся просто не за кого.
[indent] — Ну и где ты была? — оборачиваясь на повисшую на его руке девушку, Марк улыбается, не удивляясь тому, что его так долго заставили ждать. Дина умела пропадать по собственному желанию, а потом снова появляться, возникать как будто из неоткуда. Марк даже научился не паниковать в полузнакомом городе, где все было не так. Ждешь разрушенного собора, а он в лесах и почти отстроен. Ждешь проклятий, а там молитвы. Ждешь канонады, а там звон колоколов. Ждешь, что в черном женщины будут бросать на гроб матадора красные лепестки, а там фейерверки в порту.

И окна Мадрида, и сны Барселоны плевались патронами, жрали патроны,
А небо дышало такой же бездонностью...
[indent] — Идем тогда искать, — опустив на глаза солнечные очки, со спокойной улыбкой Марк придерживает Дину за руку, чтобы не потерять в толпе, и движется по кругу. Это уже их присказка «идем искать». Потому что они обошли уже почти весь город и думают, что никогда не найдут ту самую птицу.
[indent] Синяя ласточка, или синяя настоящая ласточка (лат. Hirundo nigrita), — вид насекомоядных воробьиных птиц из семейства ласточковых (Hirundinidae). Обитает в Западной и Центральной Африке, не мигрирует.
[indent] Откуда бы такой взяться в Барселоне? А Марк с полубреда повторяет, что ее нужно, просто необходимо «спрятать от дождя». Дина вторит, что во всем городе не сыскать ни одной такой птицы. Может быть, где-то в Вилар-Формозу, где стены сине-белы и превращают даже алый закат в морскую волну? Может быть, это лишь сон? Ведь под крышей те же самые гнезда, похожие на половинку ульев, только вместо насекомых там пяток голодных клювов птенцов. Были там когда-то. Сейчас, научившись летать, птенцы разлетелись.
[indent] А Дина держится за Марка, который все еще настороженно оглядывается на улице, когда надо одному пройти через площадь, распятую солнцем и тенью собора. Выгоревшие волосы и высокий рост невольно обращают внимание на него, а к британскому выговору даже часто видящая его в лавке овощей женщина не привыкает, сколько бы ее историй на ломаном языке не выслушал чужестранец.
[indent] Когда его тыкает в бок под ребра Дина, он только наигранно морщится, потому что не больно — большая часть всего зажила благодаря чуду — и смешно. И совсем нет паники. Как талисман, только маленькая женщина.
[indent] «Мы идем тебя искать», — повторяется в дни, когда солнце не слишком агрессивно выжигает прохожих с улиц, а лучше вечером, когда свет фонарей и правильно поставленного городского освещения выделяет достопримечательности. Ждать благодатного дождя можно было бы долго. Сегодня тучи берут в плен каталонские шпили, но не раскаиваются в своем преступлении  дождем. Душно. Возможно, сегодня будет гроза. Целая гроза.