[icon]http://sd.uploads.ru/fIhUN.gif[/icon][status]листьев мёртвые бабочки[/status]
|
Отредактировано Dinah Breckenridge (2018-12-24 01:41:17)
достаточно просто веры, что покинутый нами ад обгладывают лангольеры
Сообщений 1 страница 4 из 4
Поделиться12018-12-24 01:33:45
Поделиться22018-12-24 03:04:03
[icon]http://sg.uploads.ru/0IhAf.png[/icon]
Знаете, что страшнее всего в маленьких сообществах? То, с какой скоростью там разносятся новости. Ты ничего не говорил, никто ничего не говорил, но все уже знают. И плевать, что это их “знают” не имеет никакого отношения к тому, что случилось. Плевать, что оно не дает им права судить (потому что ничто не дает им права судить). Они всё равно будут провожать взглядами и понимающе молчать. Кого как, а Артура это пугает.
“Пытка ближним”, суд в глазах другого.
Сартр об этом писал.
Сообщество иных ужасно маленькое, на самом деле. Лица не меняются, в этом проблема. Облажаешься один раз и тебе припомнят это спустя век, потому что ты не умер и потому что они живы тоже. Обойдешь всю Землю и всё равно в Сахаре, в Тибете, в гребанной Антарктиде, у черта на рогах встретишь кого-то, кто посмотрит на тебя с этой ненавистной искрой узнавания: “ах, тот самый…”.
Артур почти сто лет пытался от этого сбежать. Поселился среди людей. Сжигал письма родных, не читая. Скакал туда и обратно, избегая встреч и прямых взглядов.
Так что, да, он думает, что знает.
А молодая Брекенридж стоит напротив и доказывает ему, что он не знает ничего. Не понимает её глубоких, ценных, уникальных страданий. Не хочет перестать быть задницей и просто дать ей то, что она хочет (золотые девочки всегда получают то, что хотят, верно?).
Ну, всё это весьма печально. Артур не стесняется закатывать глаза.
- Провести каталогизацию, - повторяет он в шестой раз, - это важное и ответственное занятие. Работа. Мы не можем доверить разбор этой секции стажёрам - у них нет допуска. Мы не можем доверить эти секции инквизиторам, которые работают в этом Портленде дольше полугода - те из них, кто не пропал и не лежит в медблоке - заняты. У нас нехватка кадров. Поэтому разбор секции три дробь шесть поручен тебе.
Секция три-дробь-шесть это восемь стеллажей по 300-500 папок каждый. В них в основном сопроводительные документы, всяческие приложения к давно закрытым делам. Байтелл не врет - их правда нужно разобрать, присвоить каждому файлу номер и внести его в электронную систему учета. Это поможет ориентироваться в информации. Это поможет искать похожие случаи. Это поможет видеть полную картину. Это много чему поможет, но, откровенно говоря, папки лежали в архивах полвека и спокойно пролежали бы там ещё столько же.
Просто Дину нужно занять, и занять так, чтобы она сидела во Дворе, желательно в помещении, в котором регистрируются входящие и выходящие, и это должна быть не тюрьма. Так что, да, каталогизация секции три дробь шесть внезапно стала крайне приоритетной задачей.
Чудеса.
Артур может привести чертову дюжину очень стройных доводов почему ведьма должна этим заниматься. Но его логика не работает на Дине. На трудных подростках она вообще со скрипом работает.
Поэтому настает момент, когда они в своем споре упираются в тупик. И Байтелл говорит, что все аргументы Дины - дерьмо собачье. Потому что иногда нужно просто заткнуться, смириться, пойти и сделать. “Это называется взрослая жизнь”.
Ведьма возвращает ему ругательство, она пылает и видно, что это пламя её боли, раненой гордости, травмированной души, и, может, чего-то там ещё нежного и мягкого. Артур видел нравы многих людей, он знает, что все они несчастливы по-своему. А ещё он знает, что цвет мозгов у них всех в итоге одинаковый.
Маг откидывается в кресле, делает приглашающий жест:
— Правда? Ну давай, расскажи мне.
Расскажи мне то, чего я ещё не встречал, что не видел уже гребанную сотню раз своими глазами, чужими глазами, с той и с этой стороны. Мы живем в дерьмовом мире, но это не оправдание.
— Если так интересно — откликается девушка, в глазах вызов, - сам посмотри;
Байтелл слегка приподнимает брови:
- Серьезно? Ты ведь не ждешь, что я стану смущаться и по-джентельменски откажусь?
Люди не ждут в своих воспоминаниях посторонних, особенно посторонних дознавателей, которые входят и ноги не вытирают, и даже вне чужих голов ведут себя как пофигистичные мизантропичные мудаки. Случаи, когда кто-то предлагал ему добровольно открыть сознание, без крайней нужды, без угрозы своей или чужой жизни Артур может пересчитать по пальцам.
Крайняя степень доверия. Не совсем то, чего ты ждешь от молодого инквизитора. Не совсем то, чего ты ждешь от наглой и гордой девчонки, которая все время борется, чтобы доказать свои границы, показать, что “я-сама”.
Хотя, может, это именно то, чего и следовало ожидать. Предлагать (и проебать) то, ценность чего не совсем понимаешь - очень типично для молодежи.
Но кто-то в этой комнате должен быть взрослым и не вестись “на слабо”.
- Смотри, - Устало вздыхает Артур, - Мы тут очень мило поболтали, но у меня есть работа. И у тебя есть работа. Так что закрой дверь с той стороны - разрешаю даже хлопнуть - и вперед. Папки ждут.
Договаривая, он уже не смотрит на Брекенридж. Дает ей повод спокойно уйти, или сменить тему, потому что - сеанс телепатии? Человек имеет право на свою приватность, даже если он идиот и не понимает её ценности.
И ещё два слова из словаря мага-менталиста: “рабочая этика”.
Поделиться32018-12-26 00:10:07
Инквизитор возвращается к рутине привычного быта. Подчеркивает, что ему нет никакого дела до её слов, поз и взглядов. Эта такая фишка у тех, кто привык давить грузом прожитых лет и накопленным с рождения багажом возраста. В копилку их манере задавать вопрос и плевать на ответ. Просто для галочки, в очередной раз показать свое менторское превосходство, которым - голову на отсечение можно дать - в своё время их донимали тогдашние взрослые. Как бы то ни было, посыл предельно очевиден. Аудиенция завершена, протест отклонен, приступайте к исправительным работам.
Да вот нихуя.
Дина отодвигает стул - тяжелые деревянные ножки скрежещут по столетнему паркету - и совсем не грациозно, буквально наплевав в лицо канонам старушки Англии, плюхается в кресло перед Байтелом. Поправляет на шее громоздкие наушники, из которых доносится тревожная органная композиция Баха, и делает небрежный пас рукой, закрывая входную дверь на магический засов прежде, чем навесить на кабинет непроницаемый купол звукоизоляции. Морщится. По всему выходит, что судьба у неё такая - бередить не успевшие толком срастись раны, из пустого в порожнее переливая позорную историю. Не взбреди ей в голову, что произошедшее в подворотне стоило оставить в секрете, она бы не оказалась в той сточной яме, в которой сейчас на последнем вздохе болталась майским жуком.
- Приступим? - игнорируя недвусмысленный посыл нахер и упуская возможность воспользоваться щедрым разрешением хлопнуть дверью, спрашивает ведьма и её бровь, выражая пренебрежение и изумление, стремительно взмывает вверх. На лице заместителя великого инквизитора разводом лимонного сока отпечатывается разочарование - по крайней мере Брекенридж трактует его именно так. Девушка пожимает плечами и прячет руки в передние карманы джинс, переводя взгляд на развешанные на стене вырезки из пожелтевших газет. Обычно люди его положения стремятся украсить свой кабинет грамотами, благодарственными письмами, фотографиями семьи или себя любимых, пожимающих руки сильным мира сего. На худой конец прячут деревянные панели за книжными стеллажами с глянцевыми корешками книг, к которым в последний раз прикасались в лучшем случае тогда, когда расставляли их на полки. Или ставят громоздкую катку с фикусом, заставляя хлоропласты работать на блага своему удобству. Артур Байтел окружал себя прошлым, которое был не в силах изменить. Возможно, это помогало ему впадать в пучину безысходного отчаяния, позволяя с гордостью и пожизненно носить звание официального лица депрессии.
- Я, разумеется, говорю не о каталогизации, - говорить о том, почему её не прельщает столь увлекательное времяпрепровождение хочется ровно столько же, сколько хочется агитировать Адонию баллотироваться на должность сенатора округа - совсем нет. Хотя бы потому, что с разговорами у Дины как-то хреново складывается. Её любо понимают неверно, либо переводят сказанное в той манере, в которой им это удобно - Хейз не в счет, оно вообще существо из другой лиги. Выходит как с озвучкой хорошего фильма: вроде бы и синонимы подобрали, а по смыслу получается белеберда с мексиканским акцентом. Показать... Показать это другое дело. Если это поможет ей добиться своей цели, то можно стиснуть зубы и перетерпеть. Кажется, так говорит Рейган.
Да и, к тому же, каталогизация. Кто само слово такое придумал? Повтори три раза и после гудка призовешь сатану или Трампа - пойди разбери, кто из них окажется более приятным собеседником.
- Хочу сразу прояснить, - сухо продолжает иная, предвкушая всю прелесть скорой встречи с терзающими душу химерами, и убирает волосы назад. Она, если честно, с трудом понимает механику работы менталиста - сколько бы мама не объясняла, всё равно без должной практики не разберешься - но может представить, что приятного будет мало. Возможно, это касается их обоих, а может всё дерьмо придется съесть ведьме. Не узнаешь, пока не попробуешь, так ведь? - это не история про "пожалейте меня, пожалуйста" или "ты видел некоторое дерьмо? мне есть чем тебя удивить". Мне нужно объяснить, какого черта я не хочу просирать оставшееся время в архиве за работой, которая ждала лет пятьдесят и столько же еще подождёт. Только и всего. За бюрократической работой навык, надеюсь, не потерялся? С сваренными мозгами, полагаю, никакую каталогизацию я уже не осилю.
А вот это уже - белая перчатка на носу лакированной туфли. Дина откидывается на спинку кресла и опускает локти на обтянутые гобеленом подлокотники. Вытягивает ноги и закидывает одну на вторую. Поза самую малость противоречит глазам. Открытый взгляд чуть ли не глаза в глаза - всё-таки, какие-то привычки остаются с магами до конца - и иную, неожиданно, накрывает волна ледяного спокойствия - эффект ничем не уступает действию волшебного снадобья, на варку которого требуется долбанных полтора часа. Что маг сейчас сделает? Сорвется с Эвереста дзена и пошлёт наху... в архив? Засмеется в лицо? Скажет - ну, давай? Брекенридж не знает, но ей уже откровенным образом плевать - если это поможет ей вернуться ненадолго в строй, то попытаться стоило.
Также неожиданно в голову ведьмы бьет простая и, в тоже самое время, довольно острая мысль. Это очень. Очень. Очень плохая идея. Дина закусывает губу и мысленно клянёт себя на чем свет стоит. Ну и как ей потом повторять себе, что она взрослая и рассудительная, когда на эмоции со злости может ляпнуть такое? Да еще и поверить в то, что делает всё правильно. В очередной раз она ставит свои амбиции выше того, что действительно важно. По телу прокатывается волна леденящей душу дрожи. Но слово - не воробей, попробуй его теперь поймай.
Остается надеяться на то, что Байтел окажется выше того, чтобы вестись на глупые детские провокации. Ну или выйти в окно. Какой тут, к слову, этаж?
Отредактировано Dinah Breckenridge (2018-12-26 01:22:22)
Поделиться42018-12-26 02:40:29
Ничегошеньки-то у него не выходит. Ну конечно. Трудные подростки, логика, скрип: вот эти вещи. Артур вздыхает, поднимая взгляд. Он чувствует смутное сожаление (сколько времени нам нужно провести здесь, чтобы ты наконец-то прислушалась?), но не чувствует разочарования (всегда по самому сложному пути, не так ли?).
Быть способным предсказать, что Брекенридж будет непредсказуемой это невеликое достижение, но это всё равно приятнее, чем бесконечное оху… ох, удивление тому, что она выкидывает.
Девушка колдует с естественностью ребенка, который вырос в очень волшебном доме. Артур отмечает это походя, так же, как и немалое количество её силы. В совокупности с малым количеством ума это одновременно вдохновляющая и тревожащая картина. Большие надежды идут под руку с болезненными провалами.
- Мне интересно~, - Рассуждает маг вслух, - Если я скажу тебе бросить все дела и пойти сделать какую-нибудь глупость. Скажем… Отправиться попрощупывать толщину нервов некоего совершенно абстрактного, но очень раздражительного хаосита третьего уровня, тогда ты решишь посидеть спокойно? Просто из чувства противоречия~?
Он язвит и в то же время внимательно наблюдает за собеседницей, отмечает упрямо приподнятый подбородок, поджатые губы, отпечатанное в уголках выражение глаз. Это решимость, причем из породы “отрубят ноги - поползу”. Артур задается вопросом: вот так выглядит лицо Дины, когда она на пороге очередной выходки? Значит ли это, что происходящее здесь и сейчас она воспринимает как очередной бой в серии тех, которыми заполнила свою жизнь? Тогда он сам, наверное, в её глазах ещё одна преграда, просто очередная вершина многолетнего упрямства, бесчувственная глыба и уж совсем не личность. Сам Байтелл и в шестьдесят не считал магов, шагнувших за порог человеческой жизни чем-то, кроме застывших во времени идиотов. Замшелые пни, которые уже забыли вкус жизни, но всё равно читают нотации о том, как надо её прожить. Черепахи, которые пытаются рассказать птице о природе ветра. Самодуры, решившие, что большая сила обязательно означает большую мудрость.
Что ж, Дина права. Немного странно признаваться самому себе, что вдруг (хотя какое “вдруг”, боже ты мой) оказался в клубе замшелых пней. Тут уж не зацветешь по весне - взобрался на вершину жизненного опыта, так и сиди, поучай, маскируй ошибки и раны своей жизни под открывшееся тайное знание, чтобы юнцы ели, да добавки просили. Поколениями тянется истина: на жизнь старших всем плевать, они ж уже не живые.
У людей - совсем не живые.
У иных - всё через задницу.
Дина устраивается напротив, едва ли ноги ему на стол не закидывает. Ну, и на том спасибо. Артур кривится, он чувствует себя старым и уставшим. Нелестно вспоминает о старшем Брекенридже: понавоспитывают золотых деток, а другим потом страдать. Эта молодежь с молоком матери впитывает привычку путать начальственный и родительский авторитет и считать, что с первым можно спорить так же, как и со вторым. Это выматывает.
Девушка язвит, подначивает, ставит под сомнение его навыки; Артур изгибает бровь, отчетливо передразнивая её жестом.
- Пытаешься задеть меня, сомневаясь в моих способностях? Серьезно~? - Маг усмехается, - Брекенридж, это работает только на тех, кому девять. - Раздумывает, - И, по всей видимости, на тех, кому двадцать девять.
Они смотрят прямо друг на друга, и Артур удивляется спокойствию, которое видит в глазах напротив. Сначала ему кажется, что этот ровный блеск - просто игра света, блики на воде, но оно там. Откуда? Напоминает о последнем шансе, решительном прыжке, отчаянной смелости, клятве не отступать, данной в затишье перед боем. Напоминает о сокрушительном спокойствии самоубийц, людей, готовых к боли и людей, ждущих смерти. Байтелл надеется, что ему показалось. Конечно же, ему показалось, просто слишком многих парней и девушек он видел, молодыми, страдающими, умирающими, вот и мерещатся теперь где ни попадя чужие призраки…
Черт побери, если ему не показалось, то что с ней происходит?
Существуй в мире хотя бы один способ сделать провести сеанс такой ментальной связи безболезненно, безопасно и правильно - Артур бы согласился. Чтобы понять, чтобы помочь, из-лучших-побуждений. Но такого способа нет, он знает это точно, и слава несуществующему Богу. Это очень помогает принять решение.
- О-о, - сдержанно удивляется Артур. - Ты правда этого хочешь? Чтобы чужой человек вломился тебе в голову, там все пропесочил, просмотрел, оценил?
Он говорит неспешно, именно тем тоном, который использует на самых сложных своих допросах. Это безучастные интонации человека, рассматривающего что-то заурядное, бесконечно надоевшее и слегка противное. Как ворох мертвых ночных бабочек: жирные тельца, мохнатые усики, пальцы пачкаются в пыльце. Когда-то красиво, сейчас грязно.
- Свои воспоминания, свои самые интимные чувства~, свою личность - всё это ты хочешь просто вывалить на стол, как дешевый товар. Чтобы можно было пощупать, ткнуть пальцем, а потом бросить обратно. Как щедро с твоей стороны, я поражен. И все это ради того, чтобы показать те пять минут, которые докажут, что ты должна перебирать бумажки не в подвале, а на этом этаже? - Маг качает головой, ничем не маскирует сарказм - Шла бы ты в финансовый отдел, Брекенридж. Такой талант к торговле пропадает.
Артур не собирается лезть к ней в голову, ни за что. Но ему нужно, чтобы Дина сама поняла, что свернула не туда. Дочка великого инквизитора? Подающий надежды боец?
Плевать на всё это.
Ни один человек не должен так по-идиотски относиться неприкосновенности своего сознания и бросать под ноги другого свою свободную волю.
Артур вобьет это девчонке в голову, даже если придется её для этого вскрыть без всякой магии.
[icon]http://sg.uploads.ru/0IhAf.png[/icon]
Отредактировано Arthur Bythell (2018-12-26 09:44:16)
