[indent] Неуместная улыбка ползет по губам, пока по телевизору рассказывают о голодающих детях Африки с демонстрацией соответствующих роликов и фотографий. Оливер так-то не моральный урод (ну, разве что немного), но поделать с собой сейчас ничего не может – лучше это, чем скрипеть зубами на Кроуфорда, демонстративно хлопнувшего дверью своего кабинета с видом «я самый занятой человек на свете, не приставай».
[indent]Хейз так-то привык, обычно под руку не лезет, занимается своими делами (обычно орет матом, рубясь в очередную игру, пока Вергилий не выходит сказать кое-кому, что тот заебал шуметь), Хейз бы вообще не обратил внимание, пожав плечами, и ушел читать книгу. Конечно, закинет ноги еще на журнальный стол, но маг все равно слишком занят, чтобы на это обратить внимание сразу.
[indent]Только беда в том, что Вергилий сам себе успел подложить свинью. То, что у того немного размыта грань между «символический подарок» и «я купил тебе замок», инкуб понял достаточно давно, отчасти даже привык, отчасти до сих пор, конечно, охуевает.
[indent]Вампирская кровь сюрпризом, конечно, стала, но удивляться-то особо нечему.
[indent]Оливер от подарка не отказывается, решая, что может пригодиться (нет, изначально никаких практичных целей там не закладывалось, кого он будет обманывать), и даже на какой-то срок забывает, потому что работа-работа-убийство-работа-отчет-работа. Оливер хранит его в нужных условиях, все раздумывая, когда можно применить, но в самый подходящий момент, конечно, уже не до этого.
[indent]Хейз думает, что раз Вергилий такой занятой, то он может закопаться в своих документах к хуям, когда вспоминает про эту кровь, наблюдая за исчезающей за дверью кабинета спиной мага.
[indent]Хейз плывет в своих ощущениях, крутя в руке остатки крови (на вкус, он думал, будет хуже), и вяло перекатывается с мысли на мысль, не замечая, как программа про кризис Африки уже успела смениться на документальный фильм про глобальное потепление. Час от часу не легче.
[indent]Послушать про то, как все хуево в мире, он успеет всегда. Словить гневную речь о его непозволительном поведении (у Вергилия весьма занятные слова всплывают, когда он начинает злиться), в целом, тоже.
[indent]Оливер сбрешет, если скажет, что мысль закралась совершенно неожиданно, и он изначально такого ничего не планировал.
[indent]Планировал, и еще как. Просто в несколько иных обстоятельствах.
[indent]Пребывая в самом прекрасном расположении духа, которое только может быть у иного, схватившего приход, Хейз тихо открывает дверь кабинета. Вергилий, конечно, делает вид, что не замечает его (авось уйдет, ага, хуй там). Вергилий продолжает делать вид, даже когда инкуб стоит уже впритык к стулу.
[indent]Вергилий перестает тщательно игнорировать его, когда бумаги плавно забираются из его рук (Оливер вообще как-то резко задумался, почему в этой жизни надо куда-то спешить), а стул чуть отъезжает от стола.
[indent]– Да-да, ты просто пиздец, как занят.
[indent]Хейз бесцеремонно опускается ему на колени, будто действительно очень обеспокоен такими обстоятельствами у Вергилия, и плывет в довольной ухмылке, ведя рукой по груди вверх и замирая возле шеи.
[indent]– И я, конечно, сейчас уйду, чтобы тебе совсем не мешать.
[indent]Вероятно, Кроуфорд успел почуять неладное – достаточно заметить ошалелый взгляд, даже Взора никакого не надо – но уже немного поздновато. Оливер сокращает между ними расстояние, перемещая руку на подбородок мужчины, и грубо запрокидывает его голову назад, прежде чем влить остатки крови прямо в раскрывшийся для праведных проклятий рот Вергилия.
[indent]Полный гнева взгляд почти не затрагивает тонкие струны его душевной организации (господи, да он же этого и добивался только что), когда Хейз отстраняется, отставляя склянку – возмущаться еще будет, что разбрасывает тут по полу мусор – и упирается спиной в край стола.
[indent]– Ну, я пойду?