[indent] Приличные девушки не ходят по темным улицам.
[indent] Стук каблуков звучит слишком громко в этих безлюдных переулках, где Аделин проходит практически каждый вечер, когда выбирается по своим нуждам в город. Наверно, кто-то из местных жителей, если ему хватает внимательности, уже может отследить её передвижение мимо этих домов.
[indent] Роланд говорил, что многие пойманные шпионы сыпались именно на походке. Подделать её труднее всего, стоит лишь забыться – и происходит фатальная осечка.
[indent] Роланд вообще слишком много интересовался разведкой, их ухищрениями и методами их работы. Аделин это беспокоило мало – не маленький, разберется – но его слова всплывают в её голове каждый раз, когда она невольно узнает кого-то со спины лишь по темпу и манере ходьбы.
[indent] Приличные девушки не задерживаются допоздна, где попало.
[indent] Время на её часах, держащихся на тонком золотом браслете, для жителя Парижа покажется лишь разгаром вечера. Нельзя сказать, что Портленд в это время вымирает… Скорее, наступает время для разгула некоторых маргинальных личностей.
[indent] Возможно, будь она простым человеком, она бы обязательно вызвала такси. Никто не имеет права пользоваться беззащитностью прохожего и отсутствием свидетелей вокруг – но кому от этого станет легче, если проснешься с разбитой голове в больнице? Аделин на своем веку успела узнать, что такое проломленный череп. Спасибо, не очень понравилось.
[indent] Приличные девушки проходят мимо конфликтов.
[indent] Она слышит шорох, на который бы уже и не обернулась никогда, за мгновение до запаха крови. Ни о чем конкретном Монетт не думает, когда замирает возле проулка, откуда разит источником, и заглядывает туда – искать в себе сотни причин вмешаться куда-то, когда ты это уже сделал, как-то неразумно, а вампирша себя таковой не считала.
[indent] Раздавшийся стук её каблука не останавливает возню, и Аделин все-таки подается вперед, быстро приближаясь к двум иным.
[indent] Она не проходила курс подготовки инквизитора, но это все еще не делает её безобидной дамой, которая по самой случайной ошибке завернула себя.
[indent] Раскрывшаяся перед глазами картина не вызывает вопросов (какие тут вообще могут быть вопросы, когда на твоих глазах вампир вот-вот отужинает попавшим под горячую руку магом?). Аделин хватает девушку за локоть, в последнее мгновение передумывая делать то же самое за волосы и оттаскивать назад – вырванный кусок шеи как-то не способствует быстрому исцелению – и заламывает за спину, что несколько затруднительно с разницей в росте, но Монетт справляется.
[indent] – Отпусти его, и я отпущу тебя, – спокойствие, граничащее с настоящим дзеном, в голосе совсем не соответствует мертвой хватке, которой сытая и полная сил вампирша удерживает незнакомку.
[indent] Приличные девушки не демонстрируют свою силу.
[indent] Кто сказал, что Аделин приличная?

[indent] Аделин не любит пачкать руки и свою одежду – по этой причине женщина ушла из дознавателей при первой же возможности – но если возникает необходимость, то она без колебаний закрывает на эти неудобства глаза. Сейчас она готовится почти с силой оттаскивать голодную вампиршу подальше от мага, что вряд ли обойдется какими-нибудь вежливыми объятиями и короткими рукопожатиями, после которых даже не обязательно идти в уборную мыть руки, однако никаких провокаций Монетт себе не позволяет – спокойно смотрит в глаза обернувшейся иной, словно пытается тем самым остудить её голод.
[indent] Обернувшаяся совсем не хочет растерзать её горло – по крайней мере прямо сейчас – смотрит как-то растерянно, и Аделин, кажется, улавливает что-то знакомое в её лице, но даже не сразу обращает внимание на спонтанную вспышку памяти, за которую вроде пытаешься ухватиться, но она все равно ускользает прямо из-под пальцев.
[indent] Монетт давит в себе желание отшатнуться, когда чужие пальцы едва касаются её лица, но руку женщины все-таки отпускает – скорее обессиленно разжимает, когда слышит собственное имя (ей же не послышалось?) – и невольно увеличивает между ними расстояние коротким шагом назад.
[indent] «Девочка?»
[indent] Былое спокойствие начинает медленно утекать из её разума, и женщина чуть морщит лоб, бегло осматривая фигуру перед собой.
[indent] Ни одной подсказки.
[indent] Она возвращается воспоминаниями к нацистской Германии, быстро перебирая в голове сотни лиц, углубляется еще дальше в воспоминания, но пока безуспешно.
[indent] Монетт не хочет признавать вспышку волнения, двинувшегося обжигающим холодом под кожей её рук. Ей же нечего боятся.
[indent] Нечего ведь?
[indent] Аделин не боится инквизиторов, потому что у них нет причин трогать её посреди улицы – такого законопослушного иного, как она, не каждый день можно встретить. Аделин не боится смертных, потому что это попросту смешно. Отступники? Возможно, их она, конечно, опасается, но и постоять за себя вполне способна.
[indent] Аделин вполне боится ряда других вещей, и практически все они исходят из её головы.
[indent] И глупо обманывать саму себя – девочкой её звали лишь в определенный отрезок жизни (а те, кто называл сейчас, Монетт вполне была способна узнать в любом темном переулке), о котором она не вспоминает уже многие годы, успешно вычеркнув из своей головы ту часть себя – потому оказалась несколько не готова нырнуть в этот омут назад.
[indent] Ей почти удается остановить себя, но эта забытая часть памяти уже потревожена, и у неё нет возможности прервать последовавшую за этим цепную реакцию.
[indent] «Совсем не то, что мне сейчас необходимо».
[indent] – Прошу прощения, – она моргает несколько раз, силясь собраться с мыслями. – С большим сожалением я признаюсь, что не помню вас, хотя вы кажитесь мне знакомой.
[indent] Монетт вполне умеет врать, но не самой себе. Перед глазами уже стоят стены дома, которые стали их с братом крепостью, а после – билетом в совершенно другую жизнь, а в ушах поучительно-недовольный тон Сесиль, которая в очередной раз отчитывает их за неподобающий внешний вид перед гостями.
[indent] «Аделин, тебе следует привести свои волосы и одежду в порядок. Живо».
[indent] – Полагаю, вы были когда-то гостьей Сесиль?

[indent] Неудавшаяся жертва пытается перестать ею быть.
[indent] Выходит плохо.
[indent] Примерно так же плохо, как попытки Аделин не нервничать и убедить себя, что ситуация под контролем.
[indent] Правда, о чем тут беспокоиться? Ей столько лет, неудивительно, что её кто-то узнал.
[indent] «Аделин, говори четче. Аделин, ты опять перепутала приборы. Аделин, ты хочешь, чтобы я вышвырнула вас с братом на улицу?»
[indent] Женщина напротив все подтверждает. Монетт не сдерживается и прикрывает глаза, медленно выдыхая – за эти доли секунды перед ней пролетают тысячи воспоминаний, осыпаясь на неё карточным домиком.
[indent] «Аделин, подойди сюда».
[indent] Ну, какого черта?
[indent] Она вглядывается в чужие черты, понимая, что мысленно бродит уже очень близко к воспоминаниям об этой особе.
[indent] – Сесиль? Ох.
[indent] Некоторые мгновения буквально выжигаются в памяти. Те секунды, пока они с Роландом молча смотрели на подыхающую бесславной смертью вампиршу, Аделин бережно хранит в голове, возвращаясь к ним намного чаще, чем хотелось бы. Когда-то Монетт считала Сесиль воплощением их кошмаров. Не тех, которыми пугали детишек (попробуйте чем-нибудь напугать тех, кого вышвырнули в мороз в лес на прикормку местным волкам), а тех, которыми можно пугать состоявшихся взрослых.
[indent] Ты неправильно говоришь. Ты неправильно идешь.
[indent] Ты неправильно дышишь.
[indent] Сесиль душила – физически и морально – Сесиль дышала в затылок, трогала своими длинными, паучьими пальцами, впивалась своими клыками, гладила обманчиво нежными жестами по волосам и улыбалась тонкими бледными губами.
[indent] Сесиль жила в своем отдельном мире, в своем особняке с красивым садом.
[indent] «Я приказала посадить их для вас».
[indent] – Она умерла.
[indent] Может, не нужно вот так честно? Аделин чуть улыбается. Да, она вспоминает.
[indent] Кажется, женщину зовут Луиз. Да, точно. Луиз.
[indent] – Стоять.
[indent] Прерывать такой разговор на погоню очень не хочется, да и настроение не предполагает. Судя по воспоминаниям, их диалог с Луиз не впервые выходит таким занятным.
[indent] Что Аделин должна сделать? Спросить о чем-то обыденном? Устроить допрос в щадяще-деловитой форме?
[indent] Монетт мягко улыбается женщине, как всегда улыбалась гостям Сесиль.
[indent] Нет, эта сука никогда не отпустит её из своих ледяных рук.
[indent] – Я помню вас, Луиз. Вы были у нас с достаточно коротким визитом.
[indent] Аделин помнит, как сначала долго смотрела под ноги – «тебе не подобает так делать» - потому что думала, что вот-вот станет кормушкой для очередного вампира. Она не обманывала себя на этот счет, потому что люди редко появлялись в доме Сесиль вне торжественных вечеров. Но Луиз, кажется, есть её совсем не собиралась – или удачно это скрывала от обеспокоенной девушки, старающейся больше ничем не выдавать свое напряжение.
[indent] Луиз была даже немного забавной – это Монетт точно помнит (эмоциональные окраски остались где-то там, очень далеко, поэтому оставшиеся крупицы Аделин хранит так же бережно, как и далеко не аристократично вопящую Сесиль). Или лучше сказать потерянной?
[indent] Кажется, это не очень-то и поменялось.
[indent] – Его нужно отпустить, – мягче говорит женщина. – Иначе, будут проблемы.
[indent] Когда она переводит взгляд на стоящего за Луиз, то немного – едва уловимо – меняется в лице.
[indent] – Пока никто не пострадал и не начал рассказывать о нападении. Ведь ничего не было, так?
[indent] Столкновения с прошлом бывают очень волнительными. Аделин не очень хочет заканчивать все так посредственно.