Томми не нужно было даже смотреть на своего… кого? Наставника? Куратора? Няньку? Да не важно. Короче, приставленный к нему маг, с непроизносимой славянской фамилией, так пылал праведным гневом, что разве что искры во все стороны не летели. Правда это не слишком впечатляло.
«Не дотягивает до дедули», - парень честно постарался согнать с лица улыбку, безрезультатно. Вот уж у кого был талант одним взглядом придавить так, что руки сами тянулись к верёвке с мылом. После дедовой школы, Тома вообще мало кто мог впечатлить. Заспанного и злого мага было даже немного жаль. Наверное всё-таки не стоило звонить ему в полшестого, но сам новоявленный неофит привык вставать рано, а в камере было ну совершенно нехер делать.
«Во, ща начнётся!» - парень ещё более расслабленно откинулся на спинку стула и приготовился к головомойке, когда офицера вежливо попросили погулять пару минут. «Может он настучит “папочке” и меня отправят обратно?» - вред ли, конечно, для этого хватит одного мелкого косяка с его стороны, но а вдруг? Случаются же чудеса?!
Томасу Гилмору не нравился Портленд. Томасу Гилмору не нравилась идея приткнуть его “ко двору” и заставить служить “на благо общества”. Томасу Гилмору не нравилась затея с “репетитором”. «Он бы меня ещё в колледж запихал. Во номер был бы!» - Томасу Гилмору вообще не нравилось ничего из произошедшего за последние три недели. Да и кому могло что-то из этого понравиться? Хотя нет, очень даже могло. Он уже успел познакомиться с некоторыми из тех, для кого звание инквизитора являлось чуть ли не пределом мечтаний. Вот уж кто был готов жопу ради этого рвать. Ну и взял бы новоявленный отчим шефство над кем-нибудь из “этих”, а Томми оставил бы в покое. Всё, happy end. Всё счастливы и дружно взявшись за руки с радостным смехом убегают в закат. Но нет, “облагодетельствовать” решили почему-то именно его. Shit happens.
Рывок за подбородок был неожиданным, кажется, он слишком задумался и от него ждут ответа? Коротки взгляд в глаза, уже практически мечущие молнии, и Томми привычно вперивается в точку чуть выше переносицы собеседника. Зрительный контакт он тоже не любит. Ему почти никогда не удаётся удержаться и не провалиться в чужие мысли и эмоции. Хорошего в этом мало, как и в чужих головах.
- Извини, я прослушал. Наверное, “Упс, я больше так не буду?” – кристально честной взгляд и искренняя улыбка во все тридцать два. И нет, Томми правда не знает, почему его лицо действует на некоторых как красная тряпка на быка.

Он растерянно моргнул раз, другой. Выражения лица сменилось на чуть удивлённое. Серьёзно? И никаких криков? Почему-то на него практически всегда начинали орать когда он извинялся. Ещё один жизненный парадокс, так и не понятый Томми. Ну, все, кроме деда, но тот вообще исключение. Гилмор не помнил ни единого раза, за почти десять лет их совместного проживания, когда бы тот повышал на кого-либо голос. И сейчас негромкая угроза, даже не воспринятая им всерьёз, вызвала ощущение диссонанса и обиды. Как будто у него только что отобрали конфету, уже развёрнутую и почти донесённую до рта. Не то чтобы Том любил доводить людей. Просто, оно само как-то получалось, без каких-то усилий с его стороны.
Поднявшись следом за своей “нянькой”, парень проследил за его манипуляциями. Рубленный жесты завораживали. Настолько, что даже пришлось встряхнуть головой, отгоняя морок: «Классный фокус! Как бедную мисс Браун, что называется, проняло. Кивает как китайский болванчик на каждом слове. Вот бы так в школе уметь, сколько бы времени сэкономил на контрольных».
Снова двинувшись на выход, Гилмор не удержался и, поравнявшись с офицером, так и пялящейся перед собой остекленевшим взглядом, чуть наклонился и шепнул:
- Это не те дройды, что вы разыскиваете.
Нет, правда, кто бы удержался то на его месте?!

Распахнутая дверка авто и полутёмный салон почему-то навевали тоску. Так душеспасительная беседа ещё не закончилась? Грусть-тоска. Бросив быстрый взгляд вдоль улицы, по направлению, где, вроде бы, должна была находиться его съёмная квартира, парень тяжело вздохнул, поправил висящие на шее наушники и полез внутрь. Что-то подсказывало, что на этот раз просто покивать и отмолчаться не выйдет. Может совсем идиота включить? С преподами в школе работало, может и с этим прокатит? Томми подпёр ладонью щёки и вгляделся в отражение водителя в окне, за которым проплывали виды только начавшего просыпаться города.  «А может и не прокатит. И чего он такой злой, не только же потому, что я его затемно поднял? Может я его с бабы сдёрнул? Тогда совсем жопа», - парень ещё раз тяжело вздохнул, отчего окно ненадолго запотело, - «А ладно. Чего тянут? Это как с пластырем, лучше сдирать весь целиком».
- Давай, Оби-Ван, вещай, я тебе внимаю, - Гилмор чуть повернул голову, чтобы видеть мага.

«Блядь!» - он ещё успел испугаться, удивиться и даже обидеться, - «И чо сразу бить то?!» - и только потом боль докатилась до мозга и на глаза навернулись слёзы. Привычно и почти профессионально Гилмор запрокинул голову одновременно пережимая переносицу. Глаза защипало, а на губах было горячо. Промаргавшись, и согнав солёную влагу так, что она тяжёлыми каплями покатилась по вискам, теряясь в густых волосах, он потрогал языком губы: «Нижняя цела, в отличие от верхней». Сильнее сжал переносицу, проверяя: «Вроде цела, но крови многовато». Ещё раз прошёлся языком по губам: «Нет, блядь, но чо сразу по лицу то?!», и полез в карман за платком.
— … из-за тебя, Томас, я пропустил утреннюю пробежку. И теперь ты мне должен. Отработаешь на этих выходных, - ввинчивался в ухо ровный, как у снулой рыбы, голос, пока парень прижимал быстро краснеющий платок к носу: «Не понял…»
- Я чё, с тобой на ручках буду по стадиону бегать? – вопрос, вырвавшийся без какой-то задней мысли, вышел несколько гнусавым. – Так я не смогу, - абсолютно честно продолжил Том, он вообще не любил врать, у него это получалось отвратительно.
- Ну, если только волоком, но ты ведь не согласишься? Никто никогда не соглашается. Хотя, казалось бы, какая разница? Некоторым ведь уже всё равно, - Томми начало нести, но он этого ещё не понял. С ним частенько подобное случалось. Он просто временами думал очень быстро. Настолько быстро, что сам за собой не успевал. Зато успевал озвучивать всё что думает. Дед на это только качал головой и говорил, что со временем Том научится держать язык при себе. Пока что выходило не очень. Ночью вот, с копами, было то же самое. А ещё дед любил добавить, что ни один мужчина не умер от пары жалких синяков, зато эти самые синяки благотворно влияют на “церебральную деятельность”.  Томми пока взаимосвязи гематом и мозговой активности у себя не выявил, зато выявил другую: чем больше адреналина, тем больше он начинал пиздеть, и тем извращённее и непредсказуемей становились логические цепочки им выстраиваемые.
- Слушай, может без пробежек обойдёмся? Я умею варить вполне сносный кофе. Никто ещё не отравился. Ну, почти. Но я правда не знал, что в сахарнице не сахар! И завтрак, да, могу приготовить завтрак. Или, если не веришь, могу за пиццей сходить. А ещё я умею жарить стейки, они даже не сильно напоминают подошву. Только давай без спорта, это правда не моё. Из всех физических нагрузок, я только горизонтальные упражнения понимаю, но это несколько не наш случай, - судя по взгляду своей “няньки” Том всё-таки сморозил что-то не то. Бля, может он просто наябедничает "папаше"?

Отредактировано Thomas Gilmore (2018-11-19 22:20:19)

«Вот сдались ему эти пробежки? Можно подумать тренер олимпийского резерва», - Марек, как там его дальше, не производил впечатления человека спортивного. Хотя не Томми было судить, наверно. Всё его знакомство со спортом и его адептами заканчивалось школьной футбольной командой, в которой он даже не состоял, да и игры их ни одной не видел. Так себе эталон и пример для подражания, если честно. В общем и целом Том был далёк от всех этих физических нагрузок, как Марианская впадина от Луны, и не сильно горел желанием это расстояние сокращать. Обычно его не интересовали пунктики и заскоки окружающих, но что-то настойчиво подсказывало: задвиг одного конкретного толи чеха, толи поляка ему ещё аукнется. С чего бы это?
Не отрывая уже порядком окровавленный платок от лица, парень потянулся к бардачку в поисках указанных салфеток, упаковка которых сама выпала в руки, стоило только открыть дверцу. Кровотечение останавливалось неохотно, наверное, стоило вчера пожрать до того как идти за пивом, но кто ж знал, что ему попадутся такие принципиальные копы? Кусок синтетики, прижатый к лицу, остро пах чем-то химическим, вызывая ассоциации не с аптекой или больницей, как у всех нормальных людей, а с бальзамирующими составами. И дедуленой обстоятельной лекцией о том, что не стоит, и почему именно, оставлять свою кровь где попало. Вот уж кто умеет правильно мотивировать и объяснять пользу чего-либо. Хорошо, что спортом он как и внук не интересовался, а то бы быть Томми звездой местной сборной.

Мда, кормить его тут точно не собирались. Поить тоже. Тоскливо глянув на призывно пшикнувшую бутылку пива, парень плюхнулся на ближайший свободный стул, вытягивая ноги. «Ну, хоть лёд не зажилил, жлоб», - пакет хрустко зашуршал, прижатый к пострадавшему носу и губе. Кожу почти стразу начало покалывать.
- Ага, открывал, полистал и закрыл. Ничего интересного, - то что было изложено в книгах, Том узнал ещё лет в пятнадцать. Основа основ ритуалистики, чуть сложнее букваря. Или его держали за идиота, что вообще-то было ему на руку, или местных инквизиторов учили как-то не так. Но тогда их стоило даже пожалеть, продираться через местами совершенно зубодробительные формулировки авторства какого-то высоколобого сноба жившего как минимум веке в восемнадцатом – то ещё удовольствие.

- …Второй. Ты отказываешься от затеи стать инквизитором вообще.
Томас вовремя успел прикусить язык и не брякнул что-то вроде «А так можно было?», принявшись изучать потолок с таким видом, будто там транслировали что-то крайне интересное. Вообще-то он отказывался. Целых два раза. В первый его вроде как не услышали, или сделали вид. Во второй… Ну, во второй ему предельно вежливо объяснили, что он нихрена не понимает и уж этот-то козёл, который его новый папочка, всяко знает, что именно для дурачка Томми будет лучше.  Больше Гилмор не стал ничего говорить – спорить с идиотами бесполезно, всё равно, что стене что-то доказывать. Видимо, отчим не счёл нужным проинформировать “репетитора” о их маленьких расхождениях во взглядах на жизнь. И что делать? Просветить? Парень сильно сомневался, что и этот его услышит. Похоже Марек был таким же упёртым бараном, как и новоявленный “папочка”. Вы что, инквизиция – это же так здорово! «Ага, всю жизнь, блядь, мечтал. Ночей не спал», - выслушивать всю ту же шарманку в очередной раз начинало утомлять.
Томас смерил своего куратора внимательным взглядом поверх уже подтаявшего пакета льда. Так смотрят на душевнобольных. Вроде и с жалостью к убогому, но и с опаской – фиг его знает, что он может выкинуть. «Наконец то вопрос по делу? Ух ты!» - хотя что отвечать, Гилмор был не уверен. Чтобы потянуть время и собраться с мыслями, он медленно, даже заторможено, отложил уже не такой уж и холодный пакет. Попытался натянуть на лицо привычную улыбку, но отказался от идеи – только схватившаяся губа чуть снова не лопнула. Слизнул всё-таки выступившую каплю крови.
- По семейным, - во взгляде появилась явная настороженность. Марек производил впечатление сноба того сорта, который ценит имя на обложке больше содержания. Кто знает, как он среагирует на признание Томми, что он знать не знает кто какой основополагающий закон вывел. Один раз вон уже по морде врезал. Непонятно за что, кстати. А сейчас может вовсе прикопает на газоне и скажет, мол так и было. И доказывай потом, что никто же не помнит кто именно придумал не совать пальцы в розетку, но все знают, что делать этого правда не стоит.

- Да не вляпывался я, это они в меня вляпались! – раздражение всё-таки прорывается наружу, но почти моментально затухает, оставляя лёгкую обиду. Непонятно на кого. -  Я просто сел покурить по пути в магазин. Погода хорошая, прохожих никого…
Ну и какого хрена он оправдывается? Судя по виду, куратору было положить большой и толстый на копов, да и на самого Томми. А вообще он слишком уж налегал на пиво в полседьмого утра субботы, как для человека зацикленного на спорте. Может встать и просто свалить? Пусть этот Марек и дальше заливается спиртным, а Томас тем временем добудет себе запоздавший, часов так на двенадцать, ужин. Вроде по пути он заметил круглосуточную закусочную. Пара вчерашних сэндвичей и большой американо, будут весьма кстати.
Но нет, “нянька” вцепился в него не хуже мопсов миссис Стоквуд, что жила в паре домов от них с дедом. Тех тоже было проще оторвать вместе со штаниной, чем пытаться разжать челюсти. На редкость гнусные шавки, их полрайона мечтали отравить, но так никто и не решился. Нрав у самой старой перечницы был не лучше.
«Интересно, он сильно обидится, если зацитировать что-нибудь из дедушкиных размышлений? Как там было?» - память отозвалась охотно, вытолкнув на свою поверхность начало одной из многих лекций старого хозяина похоронного бюро: «Должным образом и со всем тщанием проведённый обряд может топить материки, убивать тысячи и возвышать целые государства, но нынешнему поколению не хватает терпения даже на то, чтобы почтить память предков. Мы забыли больше, чем когда-нибудь сможем изобрести, но большинство этого даже не понимает. Пусть они тратят время и силы на то, чтобы щелчком пальцев двигать жалкие песчинки. Мы же будем продолжать делать свою работу и надеяться, что эти недоумки не спалят мир дотла в погоне за властью». Не, наверное таких откровений нервы его репетитора не выдержат. И хрен с ним! Что он там, имён хотел?
- Ван Дейки. Все книги по которым меня учили написаны ван Дейками, - и что, сильно помогло? Томас с интересом уставился на своего наставника, привычно избегая прямого зрительного контакта. Он сильно сомневался, что имя голландских ритуалистов, крепко связавших себя со смертью, что-то тому скажет. Дед внимания к семье не привлекал, мать – кажется, и вовсе не знала семейных особенностей. А что уж там случилось у прадеда, что он ещё в начале колонизации Америки рванул из Европы, теперь, наверное, уже никто не откопает.

«О как оживился то сразу. Даже говорить через губу перестал. Будто я вдруг из кучи говна человеком стал», - Томас с интересом наблюдал за преображением навязанного наставника. Тот начал двигаться как-то суетливо, говорил, казалось, больше сам с собой: «Неужели фамилию узнал? И что делать? Дед, вроде, не запрещал рассказывать». Некоторые сомнения у Гилмора всё же были. Да, запрета говорить о ван Дейках не было, но было ощущение, что упоминать о них лишний раз не стоит. Хотя дед вообще особой разговорчивостью не отличался, отчего тайна виделась даже там, где её и не было. Парень ещё раз с сомнением глянул на Марека. «А может и не сноб. Просто задрот. Как мистер Суини», - учитель истории тоже разве что повизгивать не начинал, когда речь заходила о малоизвестных фактах биографии Вашингтона.
- Компенсатор и стабилизатор требуются любому сложносоставному ритуалу, в количествах минимально равных количеству периодов простоя. Короче, на каждый перекур и отход поссать нужен свой комплект из компенсирующего и стабилизирующего компонентов, - Томас поднялся и, как и было сказано, кинул пакет с подтаявшем льдом в раковину. – Замедлять откат нужно в тех ритуалах, где главным проводником выступает сам проводящий и общий объём пропускаемой энергии превышает половину общего объёма проводящего. Можно на это не заморачиваться, если есть возможность использовать другие проводники, или увеличить количество принимающих участие в ритуале магов.
Нет, возбуждение куратора точно было каким-то нездоровым, он разве что вприпрыжку по лестнице не рванул и дверь чуть не снёс, словно и не заметил. Зайдя следом за ним в библиотеку, Томми с трудом удержался от присвиста. Коллекция у Марека была раз так в двадцать больше дедушкиной. Точно фанатик.
Двигаясь вдоль забитых книгами в разномастных переплётах стеллажей, Гилмор только хмыкнул: «Ещё б она что-то рассказывала. Дома-то последний раз была лет десять назад, когда меня на деда скинула. А отчиму и подавно ничего, поди, не говорила. Как же, такой позор, мать полукровкой была, да и отец не особо сильный, как на неё смотреть будут?» Вообще-то сила деда вызывала много вопросов, откуда бы иначе у матери такие способности, но Томми на эту всю муть не сильно заморачивался.
- Ну, наверно потому, что я и сам ван Дейк. Наполовину, - вопрос показался Томасу дурацким, а ответ на него очевидным. Он же говорил, что учился по семейным книгам, а фамилия у него отцовская. Неужели так сложно выводы сделать? Тут на одном из книжных корешков попалось вроде бы знакомое название и рука сама потянулась к оплетённой в потемневшую кожу книге.

Отличный эволюционный путь он проделал за каких-то жалких десять минут: из кучи дерьма в человека и тут же в предмет мебели. Есть чем гордиться! «Спешите видеть, мне уже доверяют тихо идти позади и нести два… Блядь! уже три вместилища бесценных знаний. Нет, он точно хочет свернуть мне нос!» - только каким-то чудом Томас успел поймать тяжеленую даже с виду книгу у самого лица, не выронив при этом уже имеющиеся в руках. Состояние куратора начинало откровенно настораживать. Складывалось впечатление, что тот банально не выдержал свалившегося на него счастья в лице Гилмора и капитально съехал с роликов.
Наблюдая за метаниями Марека, парень замер в центре комнаты, понадеявшись, что больше в него ничем швыряться не будут. Или в совсем уж крайнем случае он успеет ретироваться за приоткрытую дверь: «И свалить отсюда на хрен. А этот псих пусть дальше сам с собой разговаривает. Всё равно ни слова вставить не даёт». Но взмах руки, предлагающий сесть, пресёк на корню план этого хитрого манёвра. Бросив ещё один короткий взгляд на так и манившую дверь, Том, настороженно косясь на замершего наконец мага, опустился в одно из, неудобных даже на первый взгляд, кресел.
- Да в гробу я вашу инквизицию видел, - всё же не сдержавшись, еле слышно буркнул себе под нос Гилмор тут же принявшись пролистывать пристроенную на коленях стопку книг. Сколько можно-то? Только и слышишь: инквизиция то, инквизиция сё. Как языки то ещё в кровь не сбили?
- Любой, даже самый простой, обряд позволяет добиться большей протяжённости результата. Как во времени, так и пространстве. Ни один другой вид магии не может дать те же результаты. Разве что зелья. Они могут давать такой же длительный эффект, но значительно проигрывают по масштабам охвата. Если, конечно, не делать их в промышленных объёмах и не распылять с кукурузников, - ухмылку пришлось поскорее согнать с лица, долбанная губа опять чуть не лопнула. – Чем большего нужно добиться – тем больше энергии нужно вбухать. Ни один маг не способен обеспечить такое количество энергии и стабильность её поступления на всей протяжённости ритуала, а иногда и после его окончания. Поэтому приходиться прибегать к сторонним источникам, зачастую разнонаправленным. Чтобы это всё не рвануло в процессе проведения, или по окончании, и нужны компенсаторы и стабилизаторы. Нет, книги не те. Местами есть совпадения, даже дословные, но в тех, по которым я учился было больше компиляций из разных источников и выкладок на их основе. И язык был не такой забористый, в отличии от подчерка, - Томас поднял голову от захлопнутого фолианта, вперившись взглядом куда-то в район подбородка куратора. Отметив явную небритость, сам непроизвольно потёр щёку, проверяя не пора ли самому воспользоваться бритвой.

«Научит он меня. Правило пяти. Да подотрись ты своими правилами! На хрен бы они мне не спеклись!» - внутри всё туже сворачивалась пружина напряжения, обвиваясь вокруг беспокойно ворочавшегося раздражения. Тогда, выслушивая инструкции и получив смену одежды, он так охренел, что не нашёлся с ответом. Хотя его и не ждали похоже. «Да сколько можно за меня решать?! Я что, ваза какая-то? Хочу на новое место перевезу, хочу в шкаф суну, а моча в башку стукнет, так на видное место поставлю пока опять не надоест. Заебало!» - осознал произошедшее в полной мере Томми только приняв душ и переодевшись, когда уже на сковороде весело скворчали два куска мяса, покрываясь румяной корочкой. Долго соображал? Так он на лавры Эйнштейна не претендует! И вообще суеты и спешки не любит. Он и работать так же привык, благо “клиенты” никуда уже не торопились, размеренно и основательно. Чтобы никто потом мозги не грыз, да и переделывать уже выполненную работу было откровенно лень.
Отхватив ножом кусок ещё горячего мяса, он отправил его в рот. Ничего так получилось, чуть с кровью, как Томас и любил. А если Мареку не понравится, так пусть сам готовит. Гилмор не шеф-повар! На кой ляд вообще понадобилось требовать с него стейки – непонятно. Весь холодильник готовой едой забит. Жри - не хочу. На гарнир вон картофельный салат нашёлся, хоть с ним заморачиваться не пришлось.
Услышав шаги в коридоре, Том только поджал под стул босые ступни, торчащие из широких, но коротковатых штанин, и словно нахохлился. Содержимое тарелки было всяко интереснее появившегося в дверном проёме хозяина квартиры, поэтому коротко и недовольно на него зыркнув, парень снова уткнулся взглядом в еду. Да, он уже доедает. Да, не стал дожидаться. Он не Хатико в конце-то концов. Он вообще чуть это мясо сырым не съел, когда только увидел, так желудок урчать начал.
«Учить он меня будет, ага. Сам же там про разные языки затирал, а туда же!» - но в слух только зло фыркнул себе под нос, знал он таких учителей. В начале средней школы перевелась к ним девчонка. Мегги Смит. Умненькая, ну, или не дурней других, только вот чем-то сильно не понравилась математичке. И мисс Голдберг, старая грымза, взялась её учить, как правильно. Зачем – непонятно, ответы у Мегги всегда верные были. И так рьяно учила, что девчонка, со смешно топорщащимися косичками, с её уроков пробкой вылетала и ревела потом всю перемену в туалете. Томми, конечно, не Мегги Смит, по углам плакать не будет, но и забивать себе башку ненужной хернёй тоже не станет. Нравится магу с воздухом разговаривать, так это легко можно устроить. Гилмор и без того сегодня много наговорил и результаты всё что-то не те какие надо. По морде выхватил, да на лекцию нарвался, вот и все результаты. Так что теперь он будет молчать, посмотрим кого заебёт раньше.

«Ага, я вообще отсталый! Мы за пределами ваших больших и красивых городов вообще все отсталые. Еду до сих пор на кострах готовим. И как я только додумался холодильник то открыт?! Он же такой большой чистенький и блестящий, наверняка для красоты тут стоит», - Томми и сам понимал, что его “несёт”, но остановиться уже не получалось. Не сейчас, когда пружина раздражения снова начала затягиваться всё туже. И туже. И туже. Казалось, ещё виток-два и всё, предел. Что случиться когда это произойдёт, парень не знал. Но что-то определённо случится.
Отупело, словно впав в какой-то транс, он разглядывал пустую тарелку перед собой. Мысли текли вяло. Наверное стоило помыть посуду, поблагодарить за помощь с копами и завтрак, и свалить к дьяволовой бабушке. Домой. Где тихо, никто не лезет в ухо, и не буравит взглядом так, будто хочет залезь ему в череп. И где были остатки травы. Да, трава – это супер. Нужно дунуть и расслабиться. И выдохнуть наконец. Потому что сейчас выдохнуть как раз и не получалось. Словно внутреннее напряжение зацепило и лёгкие, сдавило их, не давая нормально функционировать.
И с глазами тоже было что-то не так. Томми показалось, что тарелка начала мелко вибрировать. Но этого же не могло быть? Он же не сопливый ребёнок чтобы…
Щелчок пальцев прозвучал как пушечный выстрел. Гилмор вздрогнул и поднялся на задеревеневшие ноги. Засыпал в проклятую кофеварку кофе, и даже успел залить в неё воду и щёлкнуть выключателем, когда замершая внутри пружина начала раскручиваться. За спиной что-то разлетелось со звонким хлопком. Потом ещё и ещё.
«Нет-нет-нет-нет. Чёрт, пусть это просто будет посуда!» - вцепившись побелевшими пальцами в край раковины, Томас остановившимися глазами, казавшимися почти чёрными из-за расширившихся зрачков, смотрел на заходивший ходуном кран, всеми силами стараясь не думать о том, что ещё могло лопаться с таким звуком. Что-то мелко задребезжало в одном из шкафчиков. В другом что-то громко взорвалось и из резко распахнувшейся дверки хлынул град разномастных осколков.
«Блядь-блядь-блядь. Дыши, успокойся, просто, мать его, дыши», - ручку крана резко развернуло и в раковину ударил поток кипятка, над которым тут же заклубился густой пар. В памяти отчётливо всплыли слова деда: «Маг не контролирующий себя – мёртвый маг. Не контролирующий себя ван Дейк – мёртвый город. Впрочем, ты - ван Дейк только на половину, так что, возможно, обойдётся половиной города». Томми не хотел ни целого, ни даже всего половины города. Ему конечно не нравился Портленд, но не до такой ж степени. И этот занудный Марек ему тоже не нравился, но и вредить ему он совершенно не хотел. Так, просто дышать. Томми закрыл глаза и ещё раз постарался взять себя в руки, игнорируя стук многочисленных дверок шкафов. Вдох-выдох. И ещё раз. И ещё. Сейчас, почти уже всё, пружина почти распрямилась. А теперь нужно повернуться и посмотреть, что успел натворить.
«Пусть это будет просто посуда», - повернуться оказывается сложнее всего. Ладони едва слушаются, когда Томас заставляет их разжаться. Пальцы мелко и противно дрожат, так что перекрыть воду удаётся не с первого раза. Но повернуться всё равно труднее всего. И только наконец увидев, что с хозяином квартиры всё в порядке, он осознаёт, что всё это время не дышал. Резко, со свистом втянув воздух, парень понял: всё, вот теперь отпустило. Внутри было пусто. Только звенящая пустота, ни мыслей, ни эмоций. Ни каких-то дурацких пружин. Ни-че-го.
- Я… - из горла вырывается хрип, словно Томми кричал так, что сорвал голос. Пробежав ничего не выражающим взглядом по засыпанной осколками кухне, он уставился в пол и облизав пересохшие губы попробовал ещё раз. – Извини, я всё уберу.
Блядская кофеварка пронзительно пискнула, уведомляя, что кофе готов.

Отредактировано Thomas Gilmore (2018-11-25 18:03:31)

- Да. Наверное, да, - ответ вышел таким же рассеянным как и взгляд, которым Томми скользнул в поисках уцелевших чашек. Не то чтобы он курил, скорее даже наоборот. Не считать же в самом деле те пару сигарет, что он пробовал ещё лет в шестнадцать? Просто хотелось чем-то занять руки. А вкус? Вряд ли он сейчас заметит разницу и между сахаром с солью – недавний испуг осел на языке кислой горечью.
Кружки нашлись где и было сказано, даже странно, учитывая какой погром царил вокруг. Уже взяв их Гилмор понял, что наполнять их самостоятельно будет не самой лучшей идеей. Дрожь в пальцах и не думала сходить на нет, напротив, она медленно ползла выше, уже почти добравшись до запястий. Поставив уцелевшую посуду на стол, парень практически рухнул на чудом, не иначе, оставшийся стоять стул.
- Нальёшь кофе сам? Не думаю, что мне сейчас можно доверить что-то хрупкое, - «если не хочешь этого лишиться» осталось не высказанным, Томас слишком увлёкся выуживанием плохо слушающимися пальцами сигареты из пачки. Последующая попытка её прикурить и вовсе могла быть приравнена к великому подвигу.
- Не знаю. У меня давно такого не было. Лет пять. Кажется уже начинается, - выдохнув клуб дыма после первой основательной затяжки, Гилмор проследил его замысловатый путь до самого потолка. Состояние было странным: он всё осознавал и чувствовал, но в то же время словно бы как-то со стороны. Мысли тоже были какими-то заторможенными и вялыми, эмоций же не было вовсе. Хотя оно и к лучшему, Томми совершенно не был уверен, что сумел бы иначе сказать что-нибудь членораздельное и не сгореть от стыда.
- Забавно, я, похоже, всё время бью… посуду. В последний раз… В предпоследний, - поправился парень после небольшой заминки, - тоже много чего переколотил.
Вспомнить своё состояние после прошлой подобной вспышки не слишком получалось, в отличие от некоторых других деталей. Толи дури, как выражался дед, у него тогда было меньше, толи быстрее удалось взять себя в руки, но ни этой мерзкой трясучки, уже добравшейся до локтей, ни начинавшей скручивать суставы боли Том не помнил.
- Знаешь, как пахнет пятьдесят литров формальдегида? Я на три раза всё вымыл, месяц проветривали, но запах так и остался. Ничем не перебить, - зачем он это сказал вслух, Гилмор и сам не знал. Наверно просто чтобы заполнить паузу и не сидеть в тишине, которая почему-то начала давить на уши. Взгляд парня всё так же, вроде бы бесцельно, блуждал по разгромленной кухне, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться, пока не остановился на воткнувшемся в стену почти наполовину ноже.
- Я уберу, - Томми невольно передёрнул плечами, отгоняя видение того, что железяка могла торчать вовсе не в стене. - Ремонт и убытки тоже оплачу.