На коронацию Клод не успел.
С одной стороны, у него была уважительная причина - пока часть их революционной компашки развлекалась в тронном зале, о чем Клод уже был наслышан, его послали "в поля" - разбираться с теми, кто не явился по зову своего Принца по разным обстоятельствам. Когда же то, что младший сын Клод называл "Приказ 66", было исполнено, у Клода уже не оставалось ни времени, ни сил, чтобы прибыть ко Двору вовремя и похлопать в ладоши на моменте, когда Адонию уже официально назовут Принцессой. Справедливости ради, своих детей он туда загнал, чему последние были не очень-то рады, учитывая, что предыдущий приказ отца звучал как "забиться так далеко и глубоко, как только сможете", потому что Клод не был уверен до конца, что все получится. Вернее, в Адонии он конечно не сомневался, но никто ведь не знал, чем все кончится конкретно для него. Лучше было перестраховаться и обезопасить семью, что он и сделал.
С другой стороны он знал, что Адония шла к этому очень долго и упорно и вряд ли теперь она в восторге от того, что его не было в тронном зале.
Оставалось только надеяться, что разочарование, которое оно сейчас испытывает на его счет, не затмит ее разум и не помешает Клоду получить желаемое. Получить то, что теперь по праву должно быть его.
Разумеется, у истоков всего этого стояла клятва Адонии, которую он собирался блюсти столько, сколько она сама захочет, но, по правде сказать, годы службы в Инквизиции сделали его несколько корыстным вампиром и теперь, когда у власти наконец были столь знакомые лица, он тоже надеялся отхватить себе кусок.
Розы пахли также превосходно, как и всегда. За долгие годы, что Клод увлекался садовыми искусствами, он отточил свое мастерство настолько, что давно уже мог бы быть победителем всех городских конкурсов. если бы, конечно, захотел. Но человеческие развлечения его волновали мало, да и ему было, что обрабатывать, срезать и вырывать с корнем кроме роз и сорняков.
Он убил троих вчера. Это было не слишком тяжело, рана на руке уже зажила и теперь Клод лишь помнил, что она там была. Убивать ему было не впервой и угрызений совести он нисколько не испытывал, лишь несколько сожалел, что пришлось сделать это так, как он сделал.
Он работал с этими иными бок-о-бок долгие годы. Они не дружили, но служба в инквизиции накладывает определенный отпечаток и некое своеобразное подобие коллектива у них все же было.
Они не ожидали, что он приехал именно за этим. Кажется, еще даже о перевороте ничего не знали - Клод им сказал, когда зачитывал приговор. Первый умер, навсегда оставшись удивленным, другие двое пытались сопротивляться и сражаться, но...
Клод подрезает розу и чертыхается - слишком короткая веточка. Для букета не подойдет.
Дверь открывается тихо, но в своем доме Клод мог различить любой шорох, и уж точно знал, кто именно пришел, потому что никто не смел заходить в его розарий.
Кроме, разве что, той, кто теперь была гораздо выше его по званию и запретить он бы ей и при большом желании ничего не смог бы.
-Принцесса, - он разворачивается и кланяется - рад, что Вы пришли.
Полагаю, это хороший знак.

Называть ее так официально немного непривычно, но вампир чувствует от этого странное удовлетворение- в конце концов. они ведь  именно к этому шли, к тому, что все вокруг, включая его самого, обращались к ней только так. Желательно - как можно дольше.
Он откладывает секатор(зная Адонию, стоило бы сделать это сразу, но ей-богу. кто кинется на мага 1 уровня с секатором?) и, подняв срезанные уже цветы, протягивает их Принцессе.
-Поздравляю с коронацией. Надеюсь, предыдущий букет мои оболтусы тоже не забыли отдать.
[icon]http://funkyimg.com/i/2MVRM.gif[/icon]

Отредактировано Claude Gore (2018-11-08 14:00:00)

Клод упустил момент, когда начал испытывать к Адонии что-либо кроме бесконечной благодарности и верности. Упустил, когда начал волноваться за нее и когда начал одергивать себя, потому что вопрос "ты в порядке?" ей бы точно не понравился, а именно им он задавался теперь так часто. Адония в норме? Адония все еще отдает себе отчет в своих действиях? Ему важно это знать не потому что он боится за свою жизнь или жизнь своей семьи, ему просто важно понимать, все ли с ней хорошо.
В свете недавних событий она,должно быть, чувствует себя прекрасно - все же, не один год к этому шла. Клод рад за нее. Рад за всю их бравую компанию.
Букет впивается шипами в пальцы новоиспеченной властительницы. Ей неприятно, Клод это знает, но лишать цветы шипов было бы кощунством с его стороны. Красивым цветам нужна надежная защита. Самые красивые цветы должны уметь причинять боль. Кто он такой, чтобы вмешиваться в естественный порядок вещей? В конце концов, чужая боль, пускай и Адонии, его всегда мало волновала.
Вопрос заставляет его неосознанно напрячься. Напрягаться - это вообще его любимое занятие с тех пор, как ему рассказали о предстоящей революции. Как дела, как настроение, какие планы, как дети - все эти вопросы приводили к внутреннему напряжению, любой из них воспринимался как угроза и вызывал желание тут же схватить телефон и обзвонить всех, кого сможешь, проверяя, все ли хорошо. Но Клод держался тогда, а теперь его семье уже ничего не угрожало. Не пока он жив.
-О, живее всех живых, - Клод ухмыляется - они же как тараканы.
Он не станет говорить, как волновался за них, когда уезжал. Зачем докучать ей своими отцовскими позывами? Адонии такие чувства неведомы, он уверен в этом почти на сто процентов.
-Хотите чаю? - запоздало предлагает он, снимая перчатки - боюсь, это единственное, что я могу предложить.
Живые к нему заходят довольно часто, но кормить их ему не приходилось, обычно все заканчивалось на том, что это он кормился и возвращал гостей восвояси.
-Говорят, в Тронном Зале было настоящее шоу, - не без удовольствия сообщает он - и что Вы танцевали так, словно никто не видит. Я жалею, что не видел.
И это чистая правда. Он вообще не врет Адонии, но сейчас на самом деле жалеет - наверняка чувство ее триумфа было крайне заразительным. Может, будь он там, сейчас бы лучше понимал, что уже все закончилось. Что не нужно больше бояться, что не нужно ждать удара в спину (нужно конечно, но теперь все иначе), что они уже победили. Сейчас все это ощущалось как-то...не так. Недостаточно триумфально.
-Я только не слышал пока, как там законники. Уже поздравили? Или что у них там принято делать в таких случаях? Коллективно молиться сидхе, возможно...
Клод не любит законников. Не испытывает к ним никакой агрессии - просто не любит. Все такие чопорные и правильные на публике, но не надо быть большого ума, чтобы знать, что все они одинаковые. Хаоситы и законники просто прячут своих демонов по-разному, в остальном же различий решительно никаких. Своих демонов и свои шкафы со скелетами Клод любил больше.
Тянуло поспрашивать про дела государственные - кого туда назначат, куда этого, клеймили ли уже тех двух. Останавливало Клода только несоответствие вопросов его должности и то, что отчитываться перед ним Адония обязана не была. Он пока лишь чуть-чуть представлял, как правильно с ней теперь общаться, а потому чувствовал, что уже пригласив ее сюда ходит по тонкому льду. Провалиться не хотелось, точно не теперь, когда все уже хорошо и осталась только маленькая просьба. Всего одна маленькая просьба.
[icon]http://funkyimg.com/i/2MVRM.gif[/icon]