– Это пиздец.
Вместо «добрый вечер, мистер Кроуфорд, позвольте вас побеспокоить» Оливеру ближе «здрасьте, надеюсь, я помешал», да и предпочитает он заранее обозначить свое настроение, ввалившись к Вергилию с помятым видом и самым настоящим желанием убивать все живое во взгляде. Ничего особенного, ему просто один маг чуть не оторвал сегодня к хуям собачьим нос, что потеря не из великих, конечно, с его регенерацией, но все равно приятного мало. Хейз как-то удовольствия не получает от травм и ран, полученных на заданиях (ну, и в другое время), если, конечно, это не какая-то прелюдия со своими нюансами – этакое исключение из всех правил с подвохом – и все-таки Хейз на амбразуры грудью не кидается, чтобы потом огорченно и нецензурно возмущаться своему дискомфорту.
– Судя по твоему виду, у тебя тоже пиздец. Впрочем, ничего нового, – говорит Оливер, проходя к креслу и плюхаясь на него. Смотрит на вечно занятого Вергилия, копающегося в бумагах, и думает, в какой момент что пошло не так. С очередной шуточки Хейза, когда глава ВСБ больше не смог сдерживать желание начистить кому-то рыло (начистил, правда, немного другое место), или же Оливер самостоятельно допизделся со своими односмысленными репликами и фразами – Хельге вот понимает все эти мелочи инкубовской жизни, а маг привыкает далеко не с первого и даже не с десятого раза.
Модель поведения одна и та же, отчего становится даже немного скучно. Вергилий, конечно, занят важным делом, Хейз нисколько не умаляет его загруженности, ответственности и вклада в благополучие Двора, но они-то знают, чем каждый раз это все заканчивается.
На самом деле, Оливер раздражен. Он устал, но мысль пойти в душ, а потом в город выискивать себе жертву для получения энергии как-то в последнюю очередь возникает в его голове. Он смотрит недовольно, сжимая пальцами подлокотник, и несколько секунд раздумывает, чем бы новым подцепить Кроуфорда. Ковырять эту толщу спокойствия и рациональности весьма занятное дело, главное не переборщить, а то оторванные головы особо не восстанавливаются даже у инкубов.
Иначе Хейз уже был бы в этом мастер.
Мысль о подпитке энергией все-таки приятно рябила сознание. Он смотрит на руки Вергилия, замечая отсутствие кольца, которое все равно не уберегло мужчину от Оливера, и немного удивляется – подобное, конечно, случалось и до этого, потому что артефакт требует подзарядки, но обычно Кроуфорд беспокоится об этом заранее.
Идея не кажется плохой, да и Хейз не ждет ничего особенного (даже не хочет этим пользоваться), скорее, спровоцировать и привлечь к себе внимание, когда протягивает руку и обхватывает ею пальцы Вергилия, рассчитывая получить приятный глоток и тут же отстраниться.
Ничего не происходит.
Оливер уже подпитывался Кроуфордом, и все получалось.
Он пробует еще раз, уже наглее, но результат не меняется. Хейз знает, в чем причина, от того становится еще более тошно. Казалось, день уже не будет хуже.
Недобро ухмыльнувшись, он разрывает физический контакт и откидывается назад в кресло.
– И как давно?

[indent] Новая вспышка гнева почти оглушает. Оливер ненавидит, когда его резко толкают в пропасть, вынуждая самого выбираться без единого шанса на подсказку или подготовку. Ему этого говна хватает на работе, как-то и отдохнуть хочется, знаете ли.
[indent] Нет, ничего особого он, конечно, не ожидал. Только не понимает теперь, почему Кроуфорд улыбается.
[indent] – Да, правда, смешно вышло, – его ответной улыбкой можно уничтожать малые населенные пункты, но он же не грубиян, чтобы оставлять Вергилия в одиночестве в таком потрясающем расположении духа.
[indent] – Настолько смешно, что даже не знаю, как не устать улыбаться-то.
[indent] Он раздраженно дергает плечом.
[indent] Нужно – по-хорошему – встать и уйти.
[indent] Отмазаться какими-нибудь делами, о которых Хейз внезапно вспомнил, такое ведь случается со всеми, вон Кроуфорд сутками может не вылезать из своих обязанностей, Оливер-то чем хуже.
[indent] Только Хейз давно отвык бежать. Отучили еще в Лондоне, тыкая, как нашкодившего щенка, носом в опасность, мол, смотри и разбирайся с этим. Конечно, они должны отступать, если перевес в сторону врага – мертвый инквизитор особой пользы не принесет, поэтому жертвы себя не очень-то оправдывают.
[indent] И в этот раз Оливер тоже не побежит.
[indent] – Конечно.
[indent] Лжет. Он ничего не замечал эти дни, и, если бы не эта его дурацкая затея, о которой Хейз успел за пару минут несколько раз пожалеть, он бы так и не узнал. Интересно.
[indent] «Бесит».
[indent] – Душно у тебя.
[indent] Инкуб резко подрывается с кресла, понимая, почему злится – и это понимание ему не нравится. За злобой не сразу можно распознать это дерьмовое, давно не возникающее, но все еще не забытое чувство, раздирающее изнутри крючьями, отчего хочется потереть грудь в надежде избавиться от этого зуда.
[indent] Свежий воздух из открытого окна приятно обволакивает и, кажется, даже немного успокаивает.
[indent] – И долго молчать собирался? Я, знаешь ли, слушать умею.
[indent] Он оборачивается, опускаясь на подоконник, и складывает руки на груди. Оливер не любит быть участником чей-то игры - спасибо, работы хватает - поэтому хочет услышать хоть что-то, что может прояснить ситуацию. Хейз выжидающе смотрит на мага, предоставляя ему слово, потому что делать какие-то свои выводы, не разобравшись, не хочет. Спешка вообще не друг инквизитора, это инкуб понял, когда по его же неосторожности ему оторвало руку.
[indent] А могло голову.

[indent] Ухмылка искривляет лицо Оливера, хотя больше ему хочется просто наорать на Вергилия, а желательно махнуть по носу. Ну, так, из профилактики. Но Хейз продолжает молча стоять, закрываясь от мага в самом примитивном для этого жесте. Пальцы сжимают ткань толстовки, пока он раздумывает, почему вообще сюда приперся, а не пошел домой играть в приставку, смотреть сериалы под пиво и просто отсыпаться. День не то, что очень тяжелый, но расслабиться хотелось.
[indent] «Поэтому я и пришел сюда, да?» - обреченно проносится в голове.
[indent] Охуенно расслабился.
[indent] – Да, отличная идея. Я не знаю, как начать этот разговор, поэтому потяну кота за яйца. Так что ли?
[indent] Он очень пытается сдерживаться и не начать натурально так плеваться ядом. Не то, что Кроуфорд первый, с кем такое происходило. Оливер не злится на это (наверно), он просто очень не любит, когда из него делают идиота.
[indent] – Чем ты думал, когда рассчитывал, что я этого не замечу?
[indent] Кажется, он сказал это вслух.
[indent] И так сойдет.
[indent] – Или рассчитывал, что само как-то уляжется? Отличный подход, Вергилий, вот прямо подумай об этом на досуге. А лучше плотнее поработай над этим.
[indent] Почему-то под взглядом мага становится некомфортно. Вероятно, его раздражение выдает сейчас совсем не то, что хочет показать Хейз, хотя он считает, что вполне в праве злиться. У инкубов (как и суккубов) соответствующая репутация, обросшая стереотипами, которыми удобнее всего рассуждать об их расе. Оливер верил, что Кроуфорд, если и имел ярлыки в голове, то хоть немного от них избавился – а теперь думает, что каждый раз наступает на одни и те же грабли. Пора бы привыкнуть.
[indent] – Не знал? Очень просто. «Знаешь, Хейз, такое дело – нам надо прекратить». Вообще я бы и на этом уже многое бы понял – и не потревожил бы лишними вопросами, если ты так не хотел отвечать на них.
[indent] «Как будто тебя бы кто заставил это делать».

[indent] – А с каких пор ты стал так высоко оценивать мои умственные способности? В пору задумываться о рептилоидах.
[indent] Нужно было просто проигнорировать и сделать вид, что он ничего не заметил. Привычка доебываться до мелочей как признак профессиональной деформации, которой Хейз и сам не рад. Подумаешь, не получилось подпитаться. Может, у него артефакт теперь спрятан (и лучше не думать, в каких местах).
[indent] Еще больше раздражает то, что каждое слово Вергилия словно сильнее разжигает желание взорваться натуральной такой яростью, но последняя реплика действует, как ушат ледяной воды после трехчасовой тренировки.
[indent] Несколько секунд Хейз просто моргает, потеряв дар речи, и смотрит на Кроуфорда, словно перед ним реально, блять, настоящий рептилоид. В голове блаженная пустота, что причиняет некоторые неудобства, потому что Оливеру просто не за что зацепиться, чтобы построить следующую фразу, где он будет медленно и доходчиво объяснять Вергилию, почему тот сейчас рискует натурально так без одного зуба остаться.
[indent] Конечно, Хейз не ударит. Конечно, даже не наорет – хуевая причина для такого потока агрессии, если честно. Но все-таки на один простой вопрос его хватает:
[indent] – Ты совсем охуел?
[indent] Вопрос риторический, потому что Оливер знает ответ.
[indent] И даже не злится, как должен был бы. В конце концов, никто не виноват, что он любит садиться в лужу жопой так часто, а потом ходить грызть локти. Вероятно им стоило обсудить все еще на берегу, когда Хейз в очередной раз допизделся, за что и получил.
[indent] Внезапная трель обрывает натянутую нить разговора, заставляя их двоих обернуться на стол Кроуфорда. Он ждет, что Вергилий подойдет и ответит на вызов, но маг словно и ухом не ведет, продолжая сверлить его взглядом. Хейз упрямо пытается уловить эмоции мужчины, но ничего полезного сейчас не находит – лишь чрезмерно хорошее настроение. Ну, хоть у кого-то.
[indent] – Может, я не до конца понимаю?
[indent] Ему все еще хочется верить, что Вергилий не настолько охуевший.
[indent] – Вдруг о разном говорим.
[indent] Телефон продолжает звонить, долбит по ушам, и Оливер уже начинает проклинать как мага, который игнорирует вызов, так и звонящего, который не может понять, что Вергилий занят. Занят разговором с инкубом, охуенное занятие, конечно.
[indent] Если бы диалог по мобильной связи затянулся, то у Хейза возник бы хороший шанс уйти под предлогом нежелания отвлекать от работы. Немного диковато, потому что раньше его это не смущало (да и сейчас, к слову, не это его наводит на подобные мысли), но все-таки и ситуация складывается не самая будничная.
[indent] – Блять, ты возьмешь этот телефон или уже сбросишь, наконец, этот вызов?!
[indent] Оливер не считает себя агрессивным, иначе помер бы где-нибудь еще на первых заданиях, но не отрицает, что порой перегибает палку с гонором. Работать над этим он, конечно, пытается, и выходит с попеременным успехом. Сейчас удача не на его стороне – Хейз чертыхается, и, как назло, мобильник замолкает.
[indent] – Видимо, докричался до звонящего. Неужели. Так что там про о недопонимании было? – Привычным будничным тоном продолжает инкуб, словно только что не рявкнул от раздражения на стоящего перед ним Вергилия.

[indent] Где-то на фразе про то, что Вергилий не видит проблему, в мозге Оливера, наконец, что-то перемыкает. Больше похоже на синий экран смерти на ноутбуке после долгих попыток прогрузить какое-нибудь жутко тяжелое приложение, когда само устройство с трудом открывает свойства компьютера. Он моргает, начиная ощущать себя полным идиотом, и, наконец, теряя назойливое чувство дежа вю.
[indent]Оливер припоминает десяток таких разговоров в своей жизни. Сложно оставаться без привязанностей (да, он не отрицает, что Кроуфорд вполне себе такая здоровая – или не очень – привязанность), проживая столько лет и питаясь от окружающих энергией. Первое чувство голода Хейз долго не терпел, моментально найдя, с кем можно утолить эту пожирающую изнутри потребность. Оливер не видел смысла сдерживать себя и свою подпитку на протяжение многих лет, пока, наконец, не научился потреблять столько, сколько хватало бы на определенный отрезок времени. Там уже просто отпала необходимость, а где-то возникла возможность обходиться прикосновением. Голод перестал быть проблемой, хотя до сих пор могло перекрыть, особенно после сильных затрат на регенерацию.
[indent]Каждый разговор оканчивался примерно одинаково. Он выслушивал извинения или едкие комментарии, а ему оставалось только кривить губы в ухмылке и делать вид, что его ни разу не задело. Драматичные сцены и театры одного актера Хейз не любил ни в роли исполнителя, ни в роли зрителя. Первые разы плотно заседали в голове, тогда как инкуб пытался от воспоминаний лишь избавиться, но каждый раз припоминал в самый паршивый момент. Потом, спустя не одного десятка беспорядочных связей, припоминать становилось нелегко. Он смутно помнил даже примерные лица (и пол) тех, кого испивал для того, чтобы забыться, но это помогало. В конце концов, Оливер стал забывать, зачем вообще устраивает себе этот марафон. А позже продолжал, чтобы не думать о том, скольких людей и иных он уже употребил в себя.
[indent]К счастью, не досуха – точно бы не стоять ему сейчас тогда в инквизиторах Порядка. Двор все-таки стал неким спасением, пусть Хейз изначально шел сюда за своей безопасностью, но еще в Лондоне пришлось быстро переключиться с одного образа жизни на другой. Конечно, Оливер продолжает ворчать по сей день по поводу отпусков и срочных вызовов, но это так, для приличия – если бы ему действительно это не нравилось, он бы попросту перевелся в любой другой отдел, где работа в разы менее пыльная. И уж тем более не был повышен Эдгаром до алеф.
[indent]И вот теперь ситуация, напоминающая все то, из-за его Оливер здесь сейчас и стоит. Никогда такого не было – и вот опять.
Вергилий же подходит близко, словно вообще ничего не происходит. Хейз не шевелится, изучая его лицо уже в спокойным и несколько уставшим взглядом. Играть в гадалки у него выходит не очень.
[indent]Инкуб чувствует положительный настрой Кроуфорда и, к собственному раздражению, сам начинает его перенимать. Выходила своеобразная смесь, но Оливер не пытается остановиться или как-то отгородиться от этого – наоборот, успокаивается и приводит мысли в относительный порядок.
[indent]– Я там разве что-то должен особенное увидеть?
[indent]Его задевает то, что Вергилий собирался молчать. Если бы маг продолжал таскать на себе артефакт, то Оливер бы оставался в неведении. Каждый раз Хейз задается одним вопросом: неужели конец света произойдет, если открыть рот и все объяснить?
[indent]Его задевает то, что Вергилий имеет секреты. И кого-то, из-за кого Оливер теперь не может подпитаться от него – и дело не в том, что Хейзу нужна энергия мага вот прямо сейчас.

[indent] Он успевает смерить Кроуфорда недовольным взглядом – так, для приличия – прежде чем его ладонь закрывает весь обзор. На вопрос о доверии Оливер не отвечает, потому что маг сам знает ответ. В отрицательном случае Хейз бы уже натурально так попытался откусить кое-кому руку, но вместо этого свободно позволяет вести себя через кабинет.
[indent]Вот где-то тут и начинают закрадываться подозрения, которые витают в голове едва уловимой вуалью, но оседать или хотя бы частично улавливаться совершенно не хотят. Наконец, инкуб задумывается, а кто, собственно, из окружения Вергилия мог стать причиной. Не очень вовремя, конечно, но даже наличие нехилой эмпатии не спасает от сложностей общения с окружающими людьми, а уж тем более с полным пониманием происходящего в их головах.
[indent]Словно читая мысли, Вергилий, наконец, останавливается, поворачивает его и, выдержав короткую паузу, убирает ладонь с лица.
[indent]Оливер смотрит.
[indent]Отражение Оливера смотрит на него в ответ.
[indent]На секунду Хейз теряется в мысли «зачем мы тут вообще сегодня собрались?», пока тот самый едва уловимый поток подозрений не обрушивается вниз уже в виде груды металла. Лицо планомерно вытягивается в озарении, из-за чего приобретает еще более тупое выражение, окончательно потешая ожидания Вергилия – инкуб следом успевает догадаться, что вообще происходит и что тут воротил маг.
[indent]Самое неловкое, что Оливеру приходится лично наблюдать, как цвет его лица начинает становится ярче цвета его волос – инкуб спихивает все на гнев, который теперь не на шутку разгорается внутри, особенно когда видит улыбку на лице Кроуфорда. Он выворачивается из-под руки мага, становясь перед ним, и несколько секунд думает, с чего начать.
[indent]Вместо слов его руки взмывают воздух перед тем, как слабо толкнуть Вергилия в грудь.
[indent]А затем еще раз, чуть сильнее.
[indent]Третьего раза не происходит – сжимает кулаки так же сильно, как челюсти, буквально проглатывает в себя рвущийся наружу едкий ком. С таким же усердием перебарывает желание развернуться и быстрой походкой ретироваться подальше из этого дома.
[indent]Оливер чувствует себя круглым идиотом – и ему это не нравится. Оливер чувствует себя вообще очень непонятно, не зная, что тут вообще сейчас можно сказать. Ситуация вся пропитана абсурдом – как из-за отсутствия проницательности у него, так и из-за игр, в которые играет Вергилий.
[indent]– Тебе, блять, смешно.
[indent]Злоба все-таки берет вверх – ну, если не считать ощущение сползшего куда-то с плеч груза, но об этом Хейз подумает чуть позже. Пиздюля по расписанию, все остальное на досуге. Нельзя так просто взять и дать магу насладиться моментом, в конце концов. И галстуком его все еще хочется придушить.
[indent]– На славу повеселился, правда? – Говорит сквозь зубы и почти успешно не обращает внимание на полыхающее лицо. Хорошо, что этого все-таки никто не видит.
[indent]– Сразу нельзя было нормально сказать, нет, давай устроим цирк с конями. Насладился? 
[indent]Хейз понимает, что нужно сказать что-нибудь в ответ. Чуть более достойное, чем наезды, но звук застревает в горле, не позволяя ни ответить, как следует, ни перевести разговор в другое русло.

[indent] Нет, ну, вы только посмотрите, кто тут веселится.
[indent] Оливера берет бешенство, он дергает подбородком, желая отступить куда-нибудь еще подальше – на учебных тренировках лет сто назад он ощущал себя менее уязвимым, чем сейчас, но это настолько глупо, что злит еще больше.
[indent] Кто вообще так делает?
[indent] Хейз бьется в мысли, что дальше говорить. Сделать вид, что ничего не случилось – вряд ли хорошая идея.
[indent] «А почему, собственно, нет?»
[indent] Он дергает плечом, сбрасывая с себя эту мысль. Ей богу, ему же не пятьдесят лет, чтобы так переживать, да и это всего лишь Вергилий перед ним, а не какая-нибудь стая оголодавших вампиров первого уровня, которые только спят и видят, как кого-то жрут.
[indent] Оливер думает, что с вампирами было бы чуть проще.
[indent] Кроуфорд же продолжает медленно уничтожать все остатки терпения и здравого рассудка инкуба, потому что мимика Хейза вновь выдает невнятный канкан, а из плотно сжатых губ так и рвутся звуки ненависти ко всему живому в радиусе ста километров. Жажда чужой крови прекрасно перемешивается с желанием все-таки убежать куда-нибудь, а может даже перевестись на другой материк (в Австралию, блять, чтобы пиздиться с местными кенгуру) – или пнуть Вергилия, чтобы прекращал все это веселье, но вместо этого инкуб смотрит на мужчину диким взглядом и с титанической силой воли ограничивается этим.
[indent] – Бесишь, ты же это понимаешь, да? Тебя еще и моя проницательность не устраивает? – Оливер знает, что лучшая защита – это нападение. Не всегда, но исключения не так часты, чтобы опровергнуть полностью данное выражение. Нужно остановиться, что Хейз делает с попеременным успехом, попросту замолчав и опустив взгляд куда-то на руку Верга с кольцом. Доводы-то у мага настолько верные, что нечего сказать поперек – это раздражает. Сложно объяснить, в чем проблема, когда сам понимаешь, насколько в твоей голове все глупо и бессмысленно.
[indent] – Ладно, давай сюда кольцо и встань уже.
[indent] Он недолго крутит артефакт в пальцах, обходясь без комментариев, и, конечно, доволен подарком, однако ситуация от этого легче не становится. Самое время обнаружить в себе поразительную способность загонять себя в ловушку – вот, что ему не сиделось в кресле спокойно?
[indent] Не то, что он расстроен (конечно, нет).
[indent] Не то, что он хотел бы этого не знать (ну, ему же семнадцать лет, и он слишком стар для всех этих замалчиваний).
[indent] Но сделать вид, что ничего не произошло, уже не выйдет – по крайней мере, у него.
[indent] Хейз сжимает кольцо в пальцах, чувствуя совсем легкий фон – заряжен – и понимает, насколько глупо сам себя же и развел. Точнее, развел его Вергилий, конечно, но самое толстое полено в пламя подложил именно инкуб.
[indent] – Я тоже.
[indent] Стая вампиров все еще была бы кстати, но желающих сожрать двух законников в доме Кроуфорда как-то не находится.
[indent] А жаль.

Отредактировано Oliver Hayes (2018-12-27 01:57:43)