Происходящее в последние дни не сказать, что сильно радует. Вообще не радует. Настолько, что Иэн не жалуется даже про себя, когда заглядывает на работу в воскресенье. Впрочем, сам себе же и не признается, почему делает это на самом деле – из великого чувства ответственности или желания сбежать от проблем домашних к проблемам более привычным. Да какая разница.

Рапорт Аниссы (и Сэма с Диего, разумеется). Инцидент с Синклером. Несколько сообщений от обычных иных, которые привыкли звать инквизицию всякий раз, когда происходит какая-то херня. Он бы и сам был не прочь позвать кого-нибудь, кто разрулил бы всю ситуацию, но вот незадача.

Конкретно эти выходные выдаются более-менее спокойными. Иэн проглядывает бумажки, которые совершенно спокойно могут прождать до следующего утра, на паре листов размашисто расписывается, снова пялится на подборку документов, связанных с там и тут возникающими инцидентами. Тяжело вздыхает и прячет лицо в ладонях, пальцами массирует переносицу и через них же глядит на возникшую в кабинете проблему, которую, в отличие от бумажек, в дальний ящик не запихнешь при всем желании.

— Рейган, - удостаивает ее взглядом буквально в пару секунд, слегка склоняет голову, но даже не дает себе труда приподняться в ее присутствии. Наоборот, переводит взгляд на тонкую папку с одним из последних дел. Делает вид, что внимательно дочитывает последние абзацы, хотя по факту сделал это еще пару минут назад. Ну, скушала деточка папу, что же теперь, носиться с ней как с хрустальной вазой что ли. Небрежно закрывает папку и отбрасывает ее к краю стола. Откидывается в удобном кресле, с наслаждением потягивается и сцепляет руки в замок на затылке.

— Все нормально, — кивает секретарше, мягко и ободряюще улыбается. Куда там бедной девочке, если в свое время лондонские инквизиторы не выдержали. Могли бы стараться получше, по скромному мнению Иэна, но кто бы его тогда спрашивал. Тогда – коллеги и невольные знакомые, сейчас – начальник и подчиненная. Совсем другой коленкор, как ни погляди. Иэн закидывает ногу на ногу и, не переставая сахарно улыбаться, смотрит на Рейган.

Про кофе она зря, конечно. Лично бы сварил порцию — делает это паршиво, но пусть не жалуется — и сдобрил бы убойной порцией цианида, чтобы наверняка. На одного суккуба в окружении меньше, на один источник шума и неприятностей тоже, все довольны и аплодируют великолепному решению.

Молча рассматривает ее, давая выговорить все, что только могло прийти в ушибленную голову. В каком-то смысле – аванс за ранение, потерю памяти и части способностей. Иэн не переносит всю ее породу за одним редким исключением, но готов дать ей некий кредит в счет производственной травмы.

Первый приступ настоящего раздражения испытывает даже не на комментарии про костюм - привык за столько-то лет и менять ничего не собирается. В каком-то смысле он и правда готов делать скидку на события последних месяцев, на потерю напарника. Сам почти знает, что это такое. Посмотрел бы как от него кто в такой ситуации требовал спартанской выдержки и буддистского спокойствия. Но одно дело – траур и эмоциональная нестабильность. Другое – попытки покуражиться за их счет.

Тем не менее, молча дослушивает все, что она там имеет сказать. Смотрит на несколько секунд дольше, чем это нужно, прежде чем обратить внимание на мятые – могла бы и поаккуратнее – бумажки. Недовольно косится на Рейган, когда та садится – никто не предлагал — но дотошно прочитывает каждый из подсунутых документов. Проверяет печати, магические – в том числе; считывает каждую легким пассом, хотя и без того видит, что с документами все в порядке.

— Ты все сказала? — совсем тихо спрашивает, проникновенно глядя на Рейган. Демонстративно отодвигает ворох справок и разрешений обратно в ее сторону. — Может быть, еще какие-то... Замечания, предложения? Шутки? Нет? Хорошо.

В голосе – бархат, за которым легко угадывается отравленная сталь.

Вытягивает чистый лист из стопки, из кармана – перьевую ручку. На короткий список уходит меньше минуты.
(если уж так понадобилось почтить своим присутствием, то: вспоминать значение слова «субординация»; стучаться; спрашивать разрешения войти; не забываться в присутствии)
Бумагу он кладет поверх всех справок Рейган и приглашающе кивает – ознакомься.

На деле - чего уж проще, допустить до работы, дать в напарники какого-нибудь мага, у него же забирать отчеты. Забыть о рыжем недоумении до следующего инцидента. Наверное, с любым другим он бы так и поступил. В конце концов, к сотрудникам с травмами головы надо быть чуточку снисходительнее. Но спускать Рейган поведение, к которому она привыкла еще по Лондону, он не хочет и не планирует.

— Я хочу, чтобы ты это выучила наизусть. Если сможешь, — шелестит, подравнивая неидеально лежащую стопку бумаги, удовлетворенно смотрит, когда ни один уголок не вылезает. Поправляет карандаши в подставке, на миллиметр сдвигает фоторамку – словом, дает понять, что буквально все в кабинете занимает его больше, нежели сидящая напротив Рейган. — Здесь и сейчас. И по памяти воспроизвела. А пока я объясню тебе одну простую вещь, - наконец, поднимает на нее взгляд, в котором ни улыбки, ни радости от встречи со старой знакомой, одно глухое раздражение и неудовольствие от происходящего.

— Теперь я – твой непосредственный начальник. И даже если бы Эдгар тебя до сих пор трахал, это мало бы на что повлияло. Так что пересмотри свое поведение и попробуй еще раз. Можешь считать это первым приказом. Понятно?