Эйдан одерживает рубашку, на всякий случай хмурится и стучит.
Очевидно, что рано или поздно ему придется познакомится с новоявленной принцессой. Хейли рассказала ему почти сразу, но на Фишера тогда навалилось слишком многое, чтобы он смог адекватно воспринять информацию.
Потом Фаворит объяснил, что так было нужно, что этому все и шло и они до сих пор живы только благодаря тому, что он держал нос по ветру. Эйдан вообще не понимает, почему Фаворит до сих пор не начал требовать, чтобы они всей частной компании выцеловывали его следы.
Именно поэтому у них не было времени на его проклятие. Но они все равно выделили минутку, чтобы зайти. О, Хейли была бы счастлива, передай он ей похвалу Фишера, но он, конечно, не передаст. И Фаворит знает, что не передаст, поэтому и разливается соловьем.
Фаворит говорит, что Адония заинтересовалась его случаем. Эйдан слышит про проверку псины на вшивость.
Вероятность невелика, но все же есть: он может не выйти отсюда живым.

— Принцесса, я... — Эйдан склоняет голову, не так изящно, как это делает Фаворит, конечно, но у Фаворита в принципе недоступный простому смертному уровень. Эйдан поднимает голову и напрочь забывает о том, что хотел сказать.
Ему триста лет, знакомое имя не говорит ни о чем. Черты лица тоже. Фишер отмахнулся тогда, не поверим собственному чутью, а, очевидно зря.
Он проглатывает про «я думал, что такие совпадения бывают только в кино» и мысленно ставит себе плюс: насколько он помнит, девчонка крайне обидчива. Вот та самая, которая чуть не оторвала ему башку в лесу в начале прошлого века. Там самая, с которой они за день положили три десятка иных, чтобы не распиздели лишнего. Та самая, с которой они еще с неделю охотились за остальными из их группы, а потом разбежались в разные стороны. Вот та самая девчонка стала его принцессой.
Он был удивлен, когда узнал про Германию. Еще тогда, в лесу было понятно, что она действует по какому-то, одной ей известному плану, но Эйдан никогда бы не подумал, что она зайдет так далеко и возглавит инквизицию в Европе. Он ошибся в ней трижды. В первый раз он просто решил, что она немножко пизданулась нападать на перевертыша, но в целом сама виновата и теперь будет ужином.
И вы только посмотрите, как интересно получилось.
Эйдан немного не ожидал и теперь не знает, что сказать, а молчать невежливо.
— Рад нашей встрече, принцесса.
Давайте не будем пытаться снова друг друга убить.
На этот раз у Фишера практически нет шансов, но он все равно так просто не сдастся.

Отредактировано Aidan Fisher (2018-11-03 16:05:25)

Какова вероятность того, что Адония снова попытается его убить. Пятьдесят на пятьдесят. За — непонятная хуета с проклятием (ни для кого не понятная), лояльность к предыдущей монаршей особе. Против — Адония и так первого уровня, Адония знает про партию, Фишер никогда не страдал фанатичной любовью к принцу.
Есть ли у Фишера шансы хотя бы цапнуть за бочок? Нихуяшеньки. Но умирать просто так он отказывается. Как минимум кого-то из лезвий он с собой прихватит. Хорошо, что кто-то из лезвий это понимает. Или плохо. Эйдан пока не решил.
— Спасибо, — Эйдан садится и перекидывает ногу на ногу. Фамильярности Адония, конечно, не потерпит (или Эйдан сожрет свою шляпу), но и слишком склоненная голова ей тоже не понравится (или Эйдан сожрет свои носки).
Единственный вариант, почему они оба тогда остались живы: они оказались достаточно разумны, чтобы признать силу друг друга, суметь договорится и понять, что им выгоднее охотится вместе простив других, чем друг на друга.
Но это тогда. Теперь Адония ему явно не по зубам. И она это знает. И она знает, что он это знает.
— Не могу сказать то же самое о вас, принцесса, — Эйдан никак не может сказать, что уже тогда, сто лет назад, был настолько проницательным и сумел предсказать, что Адония добьется власти. Эйдан даже не смог предвидеть, что окажется в Америке, куда там.
Эйдан рассматривает кабинет. Не приемная принцессы, значит, она не хотела, чтобы об этой встрече знали. Возможно, завтра все будут перешептываться о том, что Фишера как-то внезапно сбила машина. Он такой идет по парку, а спорткар такой навстречу. Ну упси.
Фишер написал завещание, Фишер не тратил жалование, кажется с 57 года, немного накопилось. В завещании Хейли и Сандерс. Хейли, наверное, зря. Если Фишер таки пойдет гулять в парк, Донован, скорее всего, отправится туда же на следующий день. Может, и Сандерс тоже.
А вот это обидно. Фишер уже не так уверен, что бочок принцессы останется в целости и сохранности.
— Признаться честно, даже тогда не подумал бы, что все вот так выйдет, — возможно, Эйдану уже нечего терять, поэтому он рискует. — Но не в этом ли прелесть: видеть вытянувшиеся от удивления лица?
Он не знает, была ли та акция с Фишером разовая. Или Адони всегда нападает на противника который, казалось бы, ей не по зубам. Если он прав, то больше всего Адония желает признания. Мнимая слабость как главная фишка. «Волки! Волки!» Адони тогда кричала крайне убедительно.
— Я ошибся.
Это она вызвала его. Она ни в чем его не обвиняет (пока). Они ничего не требует (пока).
Ее ход.

Отредактировано Aidan Fisher (2018-12-07 23:53:51)

Эйдан кивает в знак признательности за заботу. Эйдан подозревает, что заботы там ни на грамм, но на удивление это самые добрые слова, которые Фишер слышал в связи с обстоятельствами: Хейли отчаянно материлась, Сандерс шипела, Фаворит фыркал, мол, сам проебался, Ракета с Мун ржали, Мортон так и не объявился.
Занятная ситуация, но выяснять причины подобного поведения Фишер, конечно же, не будет. Есть такие вопросы, на которые не очень-то хочется знать ответы.
— Мне жаль, что никто, кроме перевертышей, не может понять, каково это бежать по ночному лесу, — с Адонией они, помнится, тогда знатно побегали. Но вся беда в том, что для Фишера (как только отошел и восстановился) это было больше развлечением (а еще и прекрасной возможностью прокачать уровень с помощью одной очень странной девчонки), а вот для Адонии длительные переходы, скорее всего, были пыткой. (Прости, милая, но ты не волшебная царевна, поэтому пойдешь своими двумя. А нет, вы только посмотрите — ошибся. Таки царевна)
Эйдан даже не может винить себя за недальновидность. На челе Адонии никогда не стояло монаршей печати, скорее, клеймо — в один прекрасный день я добыебываюсь окончательно. Фишер не особо уверен на счет печати и собственной пиздоглазости, зато верит, что клеймо до сих пор осталась. Например, потому что принцесса хаоса — высшее звание при дворе. Существование иных нулевого уровня — сказки.
Впрочем, Фишер уже однажды проебался и недооценил девчонку.
Фаворит говорит, что их единственный шанс выжить — объединить дворы, значит, кто-то должен встать во главе. Адония либо будет, либо умрет, пытаясь. Фишер до сих пор не может понять: он в восхищении, он в ужасе или он придумал себе образ принцессы, с которым сам не знает, что делать. Соратник, конечно, познается, в трудностях, но с их последней встречи прошло лет 70.
Осталось только определить, где реальность, а где то, что Фишер сам себе навыдумывал.
— Никогда бы не подумал, но в жизни черепахи есть свои преимущества, — Фишер проводит пальцем по брови и зачесывает волосы назад. — Можно успеть начать панику, разочароваться в этом мире, решить, что не все так уж и плохо, и отметить, что жопа вон той вон самки черепахи, которую показывают по ТВ очень даже ничего, не отрываясь от пожирания одного единственного помидора, — Эйдан пожимает плечами. Быть молодцом для остальных — запросто. Но если Фишер не ошибается, то Адонии лучше не врать. — В панцире панические атаки переживаются быстрее и мягче, но советовать такой способ, естественно, не могу.
Фишер пережил две мировые войны, Вьетнам и регламент работы в отделе обеспечения. Будет очень грустно, если он не переживет одну единственную встречу с новой принцессой.
Он уже не особо уверен про волка и бочок. Он не обращался с самого момента исцеления. Что-то подсказывает, что если Адония с лезвиями нападут, он опять попытается спрятаться в панцирь в надежде на то, что для черепахового супа не смогут найти подходящего размера кастрюлю.
— И каково оно? — Фишер не уточняет. Фишер машет рукой на стол, кабинет. Да и лезвии поджидают за углом. Да и чертова англичанка (или откуда она там) теперь возглавляет американский двор.
У Фишера по-прежнему 50%, чтобы выжить. Это много. Адония сама решит, отвечать или нет, и если да, то что.

Отредактировано Aidan Fisher (2019-01-06 19:21:43)

Эйдан усмехается, когда Адония возвращает ему его же фразу. Возможно, сегодня последний день Фишера, но если так, то он не против: Адония, пожалуй, лучший способ самоубиться. Эйдан ничего не может с собой поделать: девчонка ему нравится. Она пиздец какая странная, но она все равно ему нравится. В ней много силы, он помнит, но еще больше — дури, чистой, откровенной незапятнанной придури. Возможно, это и есть секрет успеха.
— Скажем так, временный заместитель на вкус так себе, — да и на вид, да и вообще кто додумался ставить это уебище? Эйдан, признаться, был несколько оскорблен. Благо испортить ничего не успел: Эйдан почти уверен, что 80% времени тот потратил на то, чтобы разобраться, как там все работает. Так уж вышло, что система Фишера — не только необходимость обеспечить как можно больше людей работой (внести вклад в экономику великой страны, чуть-чуть увеличить ВВП, немножечко повлиять на госдолг и прочая хуйня), но и, по меткому выражению Хейли, защита от дураков.
Впрочем, защита не особо сработала, потому что этот уебок разогнал больше половины штата в первый же месяц, и только потом попытался работать. Эйдан очень даже в курсе про проблемы с поставками: кому-то не хватало винища, кому-то крови, кому-то воды, хлеба и зрелищ. 
(Хейли молодец, Хейли и с этим справится, к тому же часть из уволенных согласилась вернуться на старые должности. Хейли молодец. Хейли справится в случае чего)
— Да и с обязанностями он справлялся так себе. Особенно после некоторых увольнений, — это не жалоба, это, скорее, попытка подстелить соломки там, где только можно. Чтобы ни случилось сегодня, Эйдан хочет быть уверен, что лично им самим выстроенный механизм будет работать. Эйдан знает, чо такое голод и знает, что бывает, если армии из-за чьего-то разгильдяйства не хватает продовольствия.
— Солдат должен быть накормлен. Чтобы ни случилось.
Да к хуям всю эту лирику. Эйдан просто хочет жить. Ему триста лет, он тот еще зануда (по мнению некоторых), он давно и сознательно отказывается от всяких увеселительных мероприятий (по мнению большинства), да и песок из него (в отличие от того же Фаворита) давно сыпется, но Эйдан все равно отчаянно хочет жить.
Выбранный способ убедить в своей полезности принцессу явно топорный, спонтанный и не выдерживает никакой критики, однако это, к сожалению, все, что он смог придумать.
Еще минуту назад Эйдан планировал продолжать играть в декадента, который отчаянно устал от этого мира.
Фаворит, блядь предупреждал.