родственные связи: никого в нынешнее время и никого из прошлого, заслуживающего упоминания.

Испания 17 века — чудесное место, где аристократы вовсю набивали брюхо все ещё корчащейся в агонии империей, а часть и благородство служили лишь предлогом для размахивания шпагой. И Диего полностью соответствовал свой эпохе: лживый, вороватый и показушно набожный сын сапожника. Всё своё детство и юношество он запомнил не иначе, как вечную работу с дряной кожей, закупаемой отцом по самой низкой ставке на рынке Севильи. И быть бы Диего приличным сапожником, но увы — к зрелым годам, но обладая ни трудолюбием отца, ни деловой хваткой, дон Саес со всей положенной набожностью проигрался в карты и лишился семейного предприятия.

Без монет у опустившегося сильного мужчины всегда есть способы подзаработать. Самый очевидный — убивать и грабить. Но на удачу Диего, развязавшаяся война во Фландрии подарила сапожнику чудесную возможность грабить и убивать с именем Филиппа IV на губах. Отказываться было глупо и, распрощавшись с Севильей, Диего пополнил ряды славной испанской пехоты.

Как ни странно, бывший сапожник не посрамил честь лучшей армии в мире и даже сумел выжить. Что удивительно, без серьёзных травм. То ли Диего оказался прирожденным солдатом, то ли высококлассным трусом, но в 1637 году его полк вернулся в Испанию для очередного набора рекрутов. Как и положено ветерану, в компании товарищей Диего пил, как не в себя, да то и дело требовал вызвать баб. На этой — или примерно этой — почве у славного солдата возник богоугодный спор с иезуитом. Состязаться в богословии — это не каблуки чинить, а потому довольно быстро Диего понял, что занимает заведомо проигрышную позицию. От осознания и разочарования, фландрийский ветеран не придумал ничего умнее, чем ударить массивной кружкой иезуита по виску.

Ах, Испания и её милостивые владыки! Где ещё найдёшь такую чудесную возможность, как отправиться в гости к инквизиции за убийство духовного лица? Диего точно знал — нигде. Но от чудесной возможности предпочел отказаться, даром что в бою не хуже других орал: “Сантьяго!”. Но даже к окопам врага Саес не бежал так быстро, как до торгового порта. Денег, которые он не успел пропить, оказалось достаточно, чтобы отправиться в Новую Испанию. И, стоит отдать должное торговому флоту, вопросов у них не возникало. Любой корабль с радостью готов был отправить в Новый Свет хоть каторжанина, хоть святого.

Но в Новом Свете у Диего дела пошли на лад. Нравы Новой Испании — а точнее будущей Мексики — были грубы и вульгарны, но можно было не опасаться служителей закона. Саес, однако, опасался и каждый день с испугом засыпал, ожидая не проснуться.

С год Диего кормился охотой и продажей шкур. Подвела его сущая мелочь: забравшись слишком глубоко в джунгли, он оступился и познакомил дона Виска с доньей Камнем. Получив совсем небоевые ранения, охотник ко всему прочему заплутал. И уже без сил, теряя сознание, отметил силуэты местных жителей.

Индейцы, пусть богохульники и вообще народ дикий, Диего не убили. Так ему казалось. Пробираясь сквозь спутанные воспоминания, он помнил только то, что его напоили какой-то густой жижой, а Луна блестела, отражаясь от лезвия ритуального ножа. А очнулся Диего в каменном доме, полном барельефов и обладающим какими-то до смешного исполинскими размерами. Но охотника недолго волновало ощущение себя лилипутом. Куда страшнее оказалось то, что при попытке выйти Солнце обожгло его калёным железом.

Язык богохульников Диего учить не хотел и не собирался. Но и без слов было понятно, что папуасы отвернули его грешный лик от Господа и направили в какое-то совсем непрезентабельное место. Страшась дневного света и питаясь кровью, Диего с горькой иронией видел в себе детскую страшилку. И с десятки лет недостойный сын Севильи прислуживал сухому и суровому индейцу. Ему не нужны были слова: Диего каждый раз интуитивно понимал что и как от него хотят. И пускай он лишился таких простых радостей, как подхватить сифилис или выпить чудесного вина, с новой ролью пришлось свыкаться. А как быть иначе? Испанец пробовал бежать, но снова и снова оказывался в каменном доме, теперь уже напоминающим склеп.

Став ночным хищником, Диего нередко нападал и на своих бывших соплеменников. Поступок постыдный, но новоявленный вампир всё отчетливее понимал: ему все равно. Стёрлись все присяги и флаги, люди стали для него кормом и подношением старцу. Спустя сотни лет Диего задумывался — а в самом ли деле ему было плевать или всё же кровавый богохульник постарался? Ответа, увы, не находил. Или плохо искал. Но даже вампиры не могли совладать с всё набирающей силы колонизацией. В склепе обитали не только Диего с Мастером, но и другие порождения ночи. Сдерживая годами наступления испанцев, они всё же оставили свою землю. Потому что однажды обнаружили труп одного из вампиров, богато нашпигованный пулями.

Старец говорил много и долго. О чём — Диего не понимал. То ли о том, что прогресс наступает и пора оставить привычный образ жизни, то ли о том, что сушим вёсла — Господь подарил верным слугам сталелитейные заводы и серебряные копи. Язык индейцев испанец уже понимал довольно хорошо, но обилие неизвестных терминов и религиозных сущностей мешали восприятию. Пока, наконец, он не понял: старец распускает их на все четыре стороны. С непременным обещанием встретиться вновь.

В следующий раз Диего возник уже в Северной Америке. Напившись крови испанцев, он предпочел перейти на французскую и английскую. Гражданская война разбаловала его и, когда конфедератам сделали мучительно больно, вампир впервые за долгое время ощутил не только вкус к жизни, но и ряд заметных удовольствий, которые она предлагает. После войны пошло дальнейшее освоение Фронтира, дальше на запад. А для Диего это значило десятки маленьких поселений, которые не в состоянии себя защитить. Сейчас он куда умелее управлялся со своим новым телом, чем тогда, в Мексике. Это несло уверенность. А уверенность несла дерзость. Есть отдельная категория людей, которым лишний раз свободу лучше не давать. И среди них Диего был первым. Что он только не творил: и поезда грабил, и дилижансы сжигал, и вольных негров обидно отзывал. Словом, Джон Уэйн бы обзавидовался. Вампир умудрился сколотить свою шайку ночных налётчиков и долго издевался над терпением законников семи штатов.

Безнаказанность и ощущение собственной силы пьянили вампира. Но не ведая никакой цели, он лишь сатанел и выходки становились всё кровавее. Диего уже знал об иных, с которыми иногда пересекался в чудесной новой стране. Но не знал, что и в их ряды приходит цивилизованность. Пока, наконец, в горах не повстречал одного мага. Тот в подробностях и деталях рассказал ему, что щемить людишек — это, конечно, хорошо. Но в лучших европейских домах так давно уже не делают. А за теми, кто делает, иногда приходят. Маг оказался славным малым и, что немаловажно, убедительным. Вампир задумался над его словами и уже через несколько месяцев распустил шайку. Благо, награбленного хватило, чтобы каждый мог заняться своей жизнью так, как ему вздумается. А сам Диего, укрытый ночью, отправился в Портленд.

Дворы заинтриговали Диего. Он носился то к одному, то к другому, выспрашивая по десятому разу одни и те же ответы. Свежая информация бодрила не меньше крови и испанец страстно возжелал войти в сообщество иных. Выбор присяги перед ним даже не стоял и уже через месяц Саес присоединился к Двору Порядка. Чем многих удивил: в конце концов, он был разыскиваемым преступником. Но свой выбор иной с улыбкой объяснял довольно просто — интересно побыть и по другую сторону закона.

Став законником, Диего столкнулся с почти что расизмом. К вампиру относились крайне настороженно, а его прошлые свершения не добавляли веры в не-человечество. Хуже всего Диего далось обучение. Закон он привык высмеивать, а местный следовало заучить наизусть и неустанно ему же следовать. Более того, вампир захотел работать на Двор, выбрав путь инквизитора. Безбожника немного огорчило отсутствие форменных роб и сутан, но с подготовкой он справился замечательно. А столетия кровавых дел только дополнили картину, сделав вампира более-менее ценным кадром. Когда держит рот на замке.

Весь 20 век Диего посвятил отлову опасных отступников и настоятельным беседам с теми, кто не желал ставить на себя метку. Иногда развлекался и земными делами, например разборками мафии, после которых заполнял десятки отчетов, где нет-нет, да и находил в своих деяниях пользу для своего тайного общества.

Оставаясь знатным проказником, Диего обожает провести кого-нибудь в самых разных масштабах. Соблюдая порядок и Закон, конечно же.

Пусть вампир и справляется удачно с ловлей отступников, по карьерной лестнице он двигается не особо ловко. Сказывается любовь перекинуться словцом с не-коллегами из Двора Хаоса, да периодически сказанная дерзость.

Несмотря ни на что, успешно и старательно выполняет свои обязательства. Но Диего уже ловил себя на том, что иногда ходит по лезвию ножа и маленького толчка достаточно, чтобы плюнуть на Закон и Двор Порядка.

Отредактировано Diego Saez (2018-11-01 13:33:37)