родственные связи:
Констанция «Конни» Элейн Фицпатрик – мать, бывший дознаватель инквизиции при Дворе Хаоса, без вести пропавшая, официально погибшая при выполнении служебных обязанностей
Бенедикт Кэмбелл Фицпатрик – двоюродный дед (дядя покойной матери), эксцентричный старый маг с кучей тараканов в голове и ворохом нехороших секретов

• Мэйв или Мэйви, как ласково звала Констанция свою любимую дочь, родилась ясным майским утром в далёком 1936 году. Родилась Мэйв в семье сомнительного аристократического происхождения (происхождением своим Фицпатрики гордились), которая имела длинную ирландскую родословную, пару-тройку известных предков и пустой банковский счёт. Дед Констанции, старший брат дядюшки Бенедикта, который впоследствии и воспитал Мэйв, потратил унаследованные деньги на вереницу бесполезных тёмных артефактов (которые и по сей день хранятся в старом особняке Фицпатриков, собирая пыль) и непозволительно дорогую жизнь. Мужчина работать не желал, полагая, что наследство было сродни вселенной, то бишь отличалось бесконечностью и необъятностью. В этом маг прогадал, за несколько десяток лет принадлежащие ему средства закончились, и на шее славного главы семейства оказались жена и малолетняя дочка, о которых, он, собственно, не собирался заботиться. В итоге, мужчина сгинул в неизвестном направлении, предположительно, бежал в Европу в сопровождении любовницы, где он почивает и по сей день. О деде Мэйв давно не слышала, да и мать не особо распространялась на его счёт, считая, раз тот их бросил – необходимости волноваться о его благополучии нет.
• Похожая история случилась и с биологическим отцом Мэйв, точнее история здесь была ещё проще – девчонка его просто не знала. Констанция удивительно хорошо скрывала тайну рождения своей единственной дочери, считая, что знать о своём происхождении ей не стоит. И ни к чему хорошему это не приведёт. Да, и родила Конни Мэйв достаточно поздно, когда та уже перешагнула столетний рубеж. К этому возрасту многие ведьмы либо решают отпрысков не иметь, либо уже «сыграли» в материнство. Мэйв об отце спрашивала часто, но мать только отмахивалась, рассказывая разные небылицы. После её смерти, дядюшка Бенедикт тоже не смог ответить на пытливые вопросы внучатой племянницы, об отце Мэйв он знал ещё меньше, чем она сама.
• Фицпатрик росла здоровым и крайне активным ребёнком, она отличалась любопытным характером и невероятным умением оказываться в центре любых неприятностей. Обучалась она в самой обычной школе, как водится во многих среднестатических магических семьях. В отличии от большинства своих сородичей Мэйв не относилась к смертным с пренебрежением или равнодушием, наоборот, они будоражили любопытство и, казались, намного дружелюбнее тех иных, с которыми ей довелось общаться. Констанция это поведение не поощряла, но так как они жили в абсолютной глуши вблизи Салема (штат Орегон), дочь не ограничивала, ведь с кем-то же ребёнок должен был общаться?
• В школе Мэйв особой популярностью не пользовалась. Во-первых, все знали, что она живёт в том жутком особняке на отшибе Салема (местные свято верили, что дом был с привидениями и, вообще, в нём обитала всякая нечисть); дед (для простых смертных молодой дядя) был эксцентриком, которого соседи подозревали в гомосексуализме (что для сороковых было делом нешуточным и крайней провокационным, но ни фактов, ни подтверждающих свидетельств у последних не имелось), да и работающая мать-одиночка была ещё одним поводом для сплетен в провинциальном и таком традиционном Салеме.
• Мэйв не особо понимала, чем конкретно занималась её матушка во Дворе Хаоса. Частный отлучки и долгие командировки намекали на то, что чем-то важным. Только позже Фицпатрик узнала, что Конни была инквизитором, причём не простым, а именно дознавателем, за которой закрепилась не самая приятная репутация. Именно во время одной из своих отлучек Констанция пропала, где-то на просторах Латинской Америки, при исполнении служебных обязанностей, как гласило сухое письмо из Двора Хаоса, за которым, честно говоря, больше ничего и не последовало. Раздавленная и потерянная Мэйв в силу своего юного возраста не понимала концепцию смерти, да и как её понять, когда её собственный двоюродный дедушка перешагнул двухсотлетний рубеж, и она наивно полагала, что иные просто не умирают. Свыкнуться с мыслью, что Констанция не вернётся с очередной командировки, сжимая в руках пакет со сластями или какую невиданную зверушку, было сложно. Слёзы, истерики, постоянный плач. Большой дом казался теперь ещё более пустым и одиноким.
• Воспитание единственной родственницы взял на себя дядюшка Бенедикт, человек, которому в принципе не стоило подпускать к детям по многим причинам: начиная от его исключительной безответственности, эксцентричности и бесконечным ворохом вечно меняющихся любовников. Впрочем, выбор был невелик. Либо роль опекуна берёт на себя единственно живущий родственник (о брате Бенедикта не слышали уже больше ста лет), либо девочку могли отдать на воспитание при Дворе. Взвесив все «за» и «против», Бенедикт решил оставить племянницу, исходя из…. по сей день неизвестных для Мэйв причин. Родителем он был никаким. Вплоть до своего шестнадцатилетние девчонка была предоставлена сама себе. В двенадцать проснулись её магические способности, когда та одним лишь взглядом подожгла проезжающий мимо Бьюик, за рулём которого сидела компания молодых ребят, громко решившая поделиться своим мнением на тему «ориентации» её дядюшки. Благо, обошлось без жертв и дело сумели замять. Бенедикт, как и его покойная сестра, знал как виртуозно заметать следы…
• Вторая мировая война обошла сонливый Салем стороной. Мейв только помнила чёрно-белые кадры старых фильмов, что показывали в школе, красочные плакаты про военную службу и призыв, ужас Пёрл Харбора и бомбу над Хиросимой. Мир смертных был взбудоражен страшной войной, отголоски которой резонировали со спокойствием и равнодушием мира иных. То безразличие, с которым относился к смерти людей Бенедикт, отупляло внимание, только слёзы одноклассников и их переживание за пропавших отцов и братьев напоминали о реалиях чужого мира.
• К своему шестнадцатилетию Мэйв заимела дурную репутацию, крутилась с мальчишками, пила, курила. Когда все её сверстницы мечтали поскорее выскочить замуж, юная ведьма грезила Нью-Йорком и путешествиями по старой Европе. Как водится, после своего дня рождения Фицпатрик должна была решить к какому Двору она присоединится. Выбора особо у Мэйв не было, её семья поколениями находилась на службе у принцев и принцесс хаоситов, поэтому, не долго думая, она продолжила семейную традицию. 
• К восемнадцати Мэйв покинула не особо любимый Салем и переехала в самый главный, как ей казалось, город мира – Нью-Йорк. Там Фицпатрик провела несколько лет, еле сводя концы с концами (никто не предупредил малолетнюю ведьму, что жизнь в большом городе исключительно дорогое занятие). К концу пятидесятых она познакомилась с начинающим кинорежиссёром, бредящим Голливудом и большим экраном. Неувядающая свежесть Фицпатрик (на то она была и ведьма), привлекли будущего Феллини (кинорежиссёр обещанных высот не добился и скончался от передозировки кокаина в начале 80х) и Мэйв была представлена глянцевому миру кинематографа. Девчонка мелькала в разных студенческих фильмах, рекламных роликах, даже была на одном из мало известных постеров Энди Уорхолла, пока в середине 60х не переехала в Лос-Анджелес, в надежде покорить гигантов киноиндустрии. Тут неожиданная удача в карьере закончилась – типаж ясноокой, светлокожей блондинки был нынче не в моде, всех привлекали пышные формы и рыжеватые локоны Бриджет Бордо.
• В промежутке между попытками пробиться на большой экран Мэйв знакомится с Филипп Декстером, самопровозглашённым мессией и основателем собственного культа (что было делом весьма привычным для Америки конца 60х годов). Филипп по совместительству был хаоситом, магом пятого уровня и самовлюблённым идиотом, страдающим расстройством психики. По неподтверждённым фактам, Филипп находился в тесном знакомстве с Чарльзом Менсоном и некоторые утверждают (те, кто выжили, естественно), что тот активно планировал коллективное самоубийство своих последователей. Декстера при дворе недолюбливали, поэтому искали любую возможность избавиться от неосторожного мага, тем более, когда появился такой отличной повод! Коллективное самоубийство на ранчо «Хей Уотерс» могло стать одним из самых громких дел конца 60х, которое бы со смаком обсуждали в прессе и документальных фильмах. Пятнадцать жителей Калифорнии, попавшие под влияние шизофреника-окультиста, покончили с собой – новость бы не сходила со страниц таблоидов. Но мало кто знал, что Декстер был отдан на суд законников хаоситами перед «избранным днем вознесения», тем самым предотвратив массовое самоубийство, и в этом активно содействовала наша с вами любимая Мэйв. За несколько дней до «вознесения», к Мэйв обратилась оперативная группа инквизиторов в поиске информации, улик и, собственно, главного виновника.
• То ли её безупречная способность врать, то ли цепкий ум заставили инквизицию обратить внимание на молодую ведьму и пригласить её в свои ряды. Фицпатрик не планировала идти по стопам матери, да и не задумывалась о службе при дворе, но будучи личностью ведомой, склонной плыть по течению, она со свойственной ей лёгкостью согласилась. И потом, Мэйв несказанно льстило, что приглашение поступило от одного из самых опытных и высокопоставленных членов оперативной команды.
• Так к началу семидесятых после изнурительных тренировок и нескончаемой зубрёжки магической теории и ритуалов (которые тут же применялись на практике), Мэйв стала полноправным инквизитором Двора Хаоса. Именно здесь, Фицпатрик впервые узнала о подробностях жизни, работы и, главное, смерти собственной матери. Файл, непозволительно пустой, с кратким описанием происшедшего едва ли объяснил, что случилось с Констанцией. События той злополучной поездки тщательно скрывались и следы были умело заметены. Мэйв решила докопаться до истины самостоятельно и узнать, что именно произошло с Конни Фицпатрик в ту самую командировку…
• Своё частное расследование не помешало Мэйв подниматься по ранку и оказаться в числе рядовых Инквизиторов. Она была на хорошем счету, отличалась отличным чутьём и убийственной логикой. Переворот, как и для многих, оказался неожиданностью, но у Мэйв хватило ума держать язык за зубами, и она не последовала за бывшим начальником, которого ликвидировали практически сразу же после смерти Принца. Повинуясь инстинкту самосохранения, Мэйв решила не совершать резких движений, а как водится – плыть по течению, уверенно гребя в сторону того, кто принесёт ей большую выгоду.

• Не смотря на кажущуюся ветреность, особенно по молодости, Мэйв была наделена цепким и хватким умом, находчивостью и склонностью подмечать даже самые мелкие детали. Она неплохо разбирается в людях и умеет самозабвенно врать, неудивительно, что в юности она тяготела к актёрскому искусству и кинематографу. Не смотря на гибкость некоторых моральных принципов, отличается относительной честностью и порядочностью (по меркам хаоситов то бишь, например, к убийству простых смертных она не относится с холодным равнодушием и презрением, а скажем… скорее с досадой и грустью?). Но не стоит забывать, что во главе угла для Фицпатрик всегда стоит собственное самосохранение и выгода, впрочем, как у любого другого представителя Двора Хаоса.
• Мэйв специализируется в ритуалистике, также благодаря обширной коллекции артефактов дядюшки Бенедикта, неплохо разбирается в артефактной магии и её применении (уровень знаний в области артефактов чуть выше среднего).
• Как инквизитор, Мэйв ведьма-универсал, имеющая стандартный арсенал боевых заклинаний знакомый любому инквизитору четвёртого уровня, не отличается склонностью к ментальной магии и последней владеет весьма посредственно.

Отредактировано Maeve Fitzpatrick (2018-10-30 23:25:28)