Карина знала. Немного. (Допуск к информации у нее еще слишком низкий: всего пять лет в теневом дворе. Сам теневой двор ненамного старше, конечно, но после ста десятилетия начинают лететь незаметно. В Италии, вот, к примеру, все, что построено раньше XVII века называют новоделом. А тут пять лет). Карина знает немного, но знает, что сегодня принц должен быть мертв.
Об этом говорили давно. Принц не заслужил (Карина кивает). Принц недостоин (Карина кивает). Принц ведет двор к упадку (Карина кивает и хлопает в ладоши).
Это Эдгар во всем виноват.
Если бы не Эдгар, у них с Иэном все до сих пор было бы хорошо.
Если бы не Эдгар, Карина бы не видела бы кровь и тысячи убитый за спиной Иэна каждый раз, когда тот входит в комнату.

Карина мечется, уже восемь лет мечется. Иногда она верит, что Иэн не так уж и виноват: нельзя быть у власти и оставаться чистеньким, Иэн хранит порядок, и ему порой приходится принимать сложные решения, эти люди знали, на что шли, когда предавали идеалы двора. Одна жизнь, одна смерть. В такие времена у них с Иэном почти все хорошо. Карина улыбается чаще. Карина печет печенье, собирает мужу обед на работу и помогает девочкам с уроками. А потом одной темной-темной ночью, когда Карина спит и не может себя контролировать, розовые очки снова наползают на глаза, и она снова начинает думать, что у ее мужа руки по локоть в крови. Потому что Трефдрафы — это те, про которых она знает. А сколько было до и после? Да и их бы одних хватило: ворваться ночью и уничтожить семью. Чтобы жена в ночной рубашке (непременно в пол) и муж в задравшихся семейниках. Сонные и не понимающие, что происходит. Ты живешь, потом умираешь. Вот и всё.
В такие времена у них с Иэном все плохо. Карина ночует на работе, а если и нет, то запирается в мастерской и рисует. Хуево, правда, и преимущественно в черном, но выходить все равно отказывается. Даже не чай. Даже для Виктории.
(Да ладно, Карина, ты просто зажралась. Они ждали. Если люди готовят заговор, они всегда начеку. Должны быть. Ты, деточка, могла в тот день остаться вдовой)
(Их даже не судили. Их зарезали как свиней. Мой муж зарезал)
( А террористам так уж прям нужен суд)
(Террористам, и тем, кого таковыми, возможно, назначили)
Карина мечется, и умирает каждый раз, когда вспоминает. От злости, от отчаяния, от бессилия.
Карина мечется, и виноват в этом Эдгар. Если бы не он, у них бы с Иэном до сих все было бы хорошо.
(На сама деле виновата во всем, конечно, сама Карина. Потому что именно она привела Эдгара в свой дом. Именно она потащила ему чертовы булочки. Именно она двадцать лет капала на мозги мужу, мол, посмотри, он не такой уж и еблан. Допрыгалась)
Верг обещал все исправить. Эдгар мертв, и теперь у них с мужем все будет хорошо.

Карина ждет всю ночь. Расхаживает по мастерской, раскладывает краски: по цветам, по алфавиту, по количеству масла в тюбике. Думает о том, что им пора бы купить новые шторы в гостиную. И что у Дины скоро диплом. Что в саду сдохли бархатцы, а у Карины, кажется, вообще нет никаких талантов к огордничеству. Что Виктория теперь совсем большая, и Карина не знает, что с этим делать. Что на работе новобранцы и не заполнен журнал за прошлую неделю. Что у ужа ужата, а у ежа ежата Карина тоже думает, и это кажется чрезвычайно важным.

Карина вздрагивает, когда дверь не_скрипит. (В их доме двери никогда не скрипят, потому что оба не любят заброшенные, неухоженные вещи) Скрипа нет, но Карина все равно знает, что Иэн пришел.

Она шлепает босыми ногами по полу и останавливается, прижавшись плечом к косяку. Краше в гроб кладут, Иэн Брекенридж, 2018, масло, иллюстрация. Карина не может его в этом винить. Она знает, что произошло. По ее вине Иэн с Эдгаром стали хорошими друзьями. Именно поэтому Иэну теперь так плохо.

— Все будет хорошо, — Карина обнимает Иэна и утыкается носом в ключицу. — Все будет хорошо, — она протягивает руку и начинает гладить по волосам.
Все будет хорошо, Карина. Этот ужасный человек мертв. Этот ужасный человек, который принес горе в их дом, больше не переступит его порог. Теперь у них с Иэном будет все хорошо. Все наладится.
Они же оба знают, что Иэн никогда бы не совершил подобного, если бы не Эдгар. Опасности больше нет. Карина сможет, они справятся. Карина забудет, обязательно забудет о том, что было. Они купят новые шторы, Дина получит профессию, Виктория найдет свое призвание в жизни. У них все будет хорошо.
— Хочешь блинчиков?

Отредактировано Carina Breckenridge (2018-11-01 22:49:59)

— Кататься верхом на этих самых черепахах и кричать Юхуу, — Карина ухмыляется и переворачивает второй блин. Первый даже не вышел комом, просто остывает — опыт не пропьешь.
— Мне кажется, девчонки нас проклянут, если мы параллельно не организуем им тур в какую-нибудь Венецию. Или Японию. Кажется, Дина что-то говорила про Японию.
Япония — странная страна со странной магией. В Японии веками поклонялись лисам с семью хвостами. В Японии самоубийство — дело чести, а никак не грех. В Японии не ждут, пока маг дорастет и начинает обучение с трех, кажется. Карина много слышала про Японию, она сама бы не отказалась бы туда поехать, но не сейчас. Потому что сейчас им нужно море, песок и побольше цветных коктейлей со смешными зонтиками. Побольше, чтобы не думать о том, что произошло.
Если Иэна отпустят, конечно.

Карина переворачивает второй блинчик, хотя минут двадцать назад пыталась не рассыпать муку, потому что руки трясутся. И Молоко неправильное. И где этот чертов сахар. С яйцами так вообще беда: Карина не помнит, сколько штук класть.
Еще двадцать минут назад Карина прижималась лбом к настенному шкафчику, пытаясь сдержать рыдания. Она и сама не может понять, по какому именно поводу: от радости, потому что у них все теперь хорошо, или потому что перенервничала, или потому что не может найти эту чертову упаковку с мукой. И где корица. Или сахар. Карина вообще не помнит, что делать на кухне. Наверное, она плохая жена.
Вода в душе выключается, Карина берет себя в руки. Мука, яйца, масло, соль, сахар по вкусу. Блендер, сковорода. Подождать, пока нагреется. Не так уж и сложно.

Карина хочет сказать, что Эдгару надо купить новый костюм перед похоронами (если от него что-то осталось), Эдгара нельзя хоронить в том, что есть, это неприлично. Карина бы предложила темно-синий с белой рубашкой на пуговицах и темно-коричневые ботинки. (Я понимаю, милый, это так сложно. Вы столько лет были друзьями, милый. Не беспокойся, солнышко, я все сделаю сама)
Карина переворачивает четвертый блин и задумывается о том, что делать, если Эдгара придется хоронить в закрытом гробу. Тогда нужно заказать лилии, много-много лилий. Мы приветствуем нового принца и с достоинством провожает старого, храни Тень его славную душу.

Карина переворачивает шестой блинчик, зажмуривается, и очень сильно надеется, что ей послышалось.
Если Эдгар отпустит.
— Ну, возможно, Эдгару сейчас не до нас, — Карина ставит на стол тарелку с пятью почти остывшими, потом лезет в холодильник и ставит перед тарелкой джем, сметану, сливки, а еще другой джем, и абрикосовый тоже, и кетчуп (мало ли, Иэну могли и по голове заехать), и мед, но мед не из холодильника, конечно. Из третьей полки, если считать от плиты.
Наверное, надо еще добавить сахар, соль и перец. Карина не уверена.
Она ставит чашку чая на стол и половина чая оказывается на том самом столе.
Карине даже не стыдно. У них сегодня не совсем обычный день. Натяни Карина форму для кексов на голову — Иэн не заметит, а если и заметит, то не удивится. Да здравствует новая принцесса!
А хули у нас принц старый, Иэн?
Так сложно было, Иэн?
Ради меня, Иэн?
Ты меня совсем не любишь, Иэн.
Вон у Кристен из третьего подъезда новая принцесса, Иэн, а я уже который год живу со старым.
Ты совсем меня не любишь, Иэн.

Карина открывает окно и закуривает.
— Что действительно произошло, Иэн? — она пододвигает чашку недопитого с утра кофе и стряхивает пепел. — В новостях все про бабочки и какающих единорогов.

Отредактировано Carina Breckenridge (2018-11-03 22:55:45)

— Если ты их поднимешь в два часа ночи с криком «Валите в свою Японию» и внезапно станешь фикусом, так и знай, я сдам тебя твоей маме. У нее с цветами явно лучше получается, — Карина даже пытается в шутки. Карина даже ухмыляется, отрывая пальцами кусок все еще горячего блинчика. А в голове: «Эдгар, Эдгар, Эдгар».
Если он мертв, то почему так себя ведет Иэн? Пытается забыться? Пытается ее защитить? Нет, ну надо же было быть такой дурой!
Двадцать лет она ходила хвостом за мужем и принцем, мол, ну чо вы как эти, ну попробуйте поговорить, смотри, мой муж может прожить больше пяти минут без сложного лица, смотри, родной, он не такой тупой, как кажется на первый взгляд. Давайте жить дружно. Вот те на! Дожили.
А Иэн же тогда все почувствовал, сразу понял, а она настояла. Иэн умнее, всегда был.
Да что там, любой, даже Эдгар, умнее такой дурищи, как она.
А Эдгар, посмотрите только, какой красавчик.

Карина не спрашивала про Драйдена. Карина бы не сдержалась, выдала бы на духу про Верга, про теневой двор, про заговор. Карина может молчать. Карине лучше не открывать рот.
Иэн все равно сам все рассказал. Иэн все равно рассказывает, рано или поздно. Иэн все равно рано или поздно рассказывает, даже про такое, даже про ту семью.
И теперь она не знает, что делать со всей этой информацией. Очень хочется внимательно посмотреть в лицо Вергу и спросить: «какого хуя?». Он обещал.
Обещал и проебался. Господи, в этом мире ничего нельзя доверить мужчинам. Только отвернешься, они опять начинают играть в войнушку, паровозики, пытки, изнасилования и фондовые биржи.
Карина вздыхает, кидает сигарету в пепельницу и закуривает снова.
Подбородок Иэна давит ее к земле, не дает дышать, не дает расти, не дает... Да зачем она вообще взялась отвечать на эти чертовы письма? Любовник папеньки говорил, что замуж надо выходить по расчету и с холодной головой. Договорились, разъехались по разным комнатам и отлично. Охуенный был мужик, вот ей такого же надо было. Или за кого-нибудь из тех, кого сватала маменька, чтобы отравить лет через пять и свобода.
Ну он же такой милый, он так меня понимает, я сделаю его лучше, у нас будет самая прекрасная семья.
Ме-ме-ме.
Дура.
— Пятый блин к пожару, — или шестой? Она уже не считает.
Да гори оно все синим пламенем.

Карина выворачивается, бросает сигарету в раковину, выключает плиту и принимается отскабливать пригоревший блин. Херовая из нее хозяйка, конечно. Блины приготовить не может. Рисовать не может. В карьеру не может. И с материнством она проебалась по всем статьям. Да и трахались они с Иэном в последний раз, кажется месяц назад.
Молодец, Карина. Блестящие перспективы, Карина. Очень талантливая. (Ну, если рассматривать только женщин, конечно).

Брекенридж кидает сковородку в мойку (как только та не развалилась), вытирает щеку рукой и включает воду. Отмокать.
Ей тоже не мешает, наверное, где-нибудь отмокнуть. Например, в кислоте.
— Что вообще происходит, Иэн, — она разворачивается лицом к мужу и кладет руки на тумбу. — Я уже ничего не понимаю.

— Хватит что? — Карина складывает руки на груди и смотрит исподлобья. Какого хуя, Иэн? Нападение сорвалось, Иэн? Или он как-то сумел выжить, Иэн? Как, Иэн? Он никогда не был особо сильным, Иэн?
Да еб твою мать, Иэн!

Карина понимает, что у нее нет аргументов. Как она может объяснить, что ждала вести о смерти Эдгара, что надеялась, что будет успокаивать и гладить Иэна по плечам, пока он будет оплакивать друга. Что собиралась устроить им путешествие в Европу или хотя бы длинные выходные, чтобы Иэн смог забыться. Что начала планировать, чем они займутся, когда у них появится новый принц. Как она должна объяснить Иэну, что она кругом не права?

— Да нахуй! — Карина всплескивает руками, быстрым шагом направляется в мастерскую и оглушительно хлопает дверью.
Это она во всем виновата.
Она же даже не допускала такой мысли. Она так верила Вергу. Он сказал, что сегодня с Эдгаром будет покончено. Что с этого дня у них с Иэном начнет все налаживаться. Карина сможет забыть. Всякое бывает. Нам не всегда удается поступать правильно. Да ладно, после той семьи Карине, кажется, даже стало немного легче: ее муж не настолько идеален, как кажется, Карина может перестать чувствовать себя настолько ущербно по сравнению с ним. Как будто она что-то украла, как будто, укусила кусок, который не может прожевать, как будто Карина претворяется кем-то, кем на самом деле не является и вот сейчас, прямо сейчас ее разоблачат и все будут смеяться. Опять не справилась.
Карина прячется в углу и обнимает колени руками.
Эдгар выжил. Потому что служба безопасности работает лучше, чем они предполагали, или потому что сам Эдгар сильнее, чем они предполагали, или потому что Эдгару повезло, или потому что Иэн что-то сделал. Что-то особенное. Например, нашел особенного человека.
Карина хватается за волосы: она не знает, что происходит, она не понимает, что делать дальше.
Карина чувствует, как их брак трещит по швам. Как в дешевом бульварном романе: из-за кого-то третьего. Причем Карина даже поняла бы, трахни Иэн Эдгара (ну, или как у них там бывает), Карина бы даже не сильно бы злилась. Но нет, блядь, посмотрите на своего мужика и на моего. И не вздумайте реветь. На фоне алкаша и уебка очень легко выглядеть жертвой и бедной умницей. На фоне Иэна Брекенриджа надо оченно постараться, чтобы не выглядеть бледной молью. Обычно у Карины очень-то и получается.
Она даже на должность яжематери не может претендовать. Может, это все потому что им нужен третий? Может, на это раз сын? Да не, глупость какая-то.

Карина заправляет волосы за ворот кофты (почему-то так лучше думается), вытирает слезы (оно плакала?) и встает. Карина, конечно же, дура и опять не права.

— Милый, прости, — Карина садится напротив, убирает челку с глаз и сжимает его ладони. — Не знаю, что на меня нашло, — Карине стыдно, что с блинчиками у нее совсем не получилось. Бога ради, у Карины не получилось даже с блинчиками. У Карины не получилось в революцию и вообще. Интересно, есть в этом мире хоть что-то, что у Карины поучилось? Если только не прострать свой брак. Да и то не ее стараниями.
— Все будет хорошо, милый, — Карина садится верхом, обхватывает Иэна ногами, руками и принимается гладить по голове. — Прости меня, — у Иэна, конечно же, был трудный день. Карина, конечно же, как примерная жена, должна помочь.
— Мы договоримся с Хаосом, — Карина гладит по волосам. — Мы сумеем уговорить Эдгара не творить глупостей, — Карина фыркает Иэну в правое ухо. — И да, милый, какое у нас главное заклинание? — Карина поднимает вверх руку. — Ну? — Она ждет, пока Иэн повторит.
— Да нахуй все!