По правде сказать, Арне был не в лучшей форме для этой встречи.
Он понял это еще ночью накануне, резко проснувшись от невозможности дышать, что было абсолютно нелогично для постороннего наблюдателя, ибо спал Арне теперь исключительно на крыше, там, где было много воздуха и никакого подобия потолка. Или деревянной доски. Или земли. Посторонние чары дому Моргана были не страшны - это Арне почувствовал, как только в него вошел, и был приятно удивлен тому, насколько за последние годы прокачался друг. Он был силен и раньше. но, очевидно из-за того, что до этого роль первой скрипки всегда играл Арне, у него не было возможности проявить свои таланты на первую катушку. Теперь же все было по-другому - без ведома Моргана в доме и искру магией было не высечь, не говоря уже о чем-то более серьезном.
Так что сомнений не было - легкие начали отказывать. Боли не было - об этом друг тоже позаботился, но Челль начинал думать, что не такой уж хорошей идеей было то заклинание: если раньше он точно знал, когда цикл начался по постепенно нарастающей боли, то теперь разложение становилось ощутимым почти тогда же, когда становилось заметным, и это было крайне неудобно. Жаловаться ему бы конечно в голову не пришло, просто стоило подумать над тем, как все-таки теперь отсчитывать цикл. А еще лучше -найти лекарство.
Менее влияющем, но ничуть не менее раздражающим фактором было то, что Арне учился в университете, при этом абсолютно ничего не смысля...вообще в чем-либо. Он и в молодости-то не учился, не говоря уже о том, что понятия не имел, кто там за эти сто лет был президентом США, сколько и там был и в каком порядке они сменялись. Для его специальности это, как оказалось, было действительно важной информацией. И конечно Арне мог зачаровать пару вещей, чтобы те исполняли роли шпаргалок. но, во-первых, он был не так хорош в артефактах, совсем даже не хорош, а во-вторых, чтобы наверстать все упущенное ха последний век ему бы пришлось обвешаться артефактами так, что дойти до занятий не представлялось бы возможным. Википедия и иже с ней спасали конечно, но Арне больше беспокоили не те вещи, что было легко найти на просторах интернета, а те, которым любой из его одногруппников был обучен просто потому что родился в правильное время и просто...жил. Арне не жил.
Морган обучал его буквально всему, что попадалось под руку, но Арне сталкивался с чем-то новым(или сильно модифицированным старым) буквально каждый день:новые вещи, новый транспорт, новая речь. Все это было бы очень интересно, если б не обрушивалось на Челля таким бурным потоком. Да, он уже осознал, что современные люди вынуждены каждодневно перерабатывать огромную кучу информации, но он к этому готов не был. Он и в свое-то время не слишком интересовался миром вокруг, больше поглощенный магией, а уж теперь...Словом, было нелегко. Настолько, что голова раскалывалась просто беспрерывно, а Моргана, злобно посмеивающегося на заднем плане, и вовсе хотелось придушить. Арне даже почти попытался однажды, но вовремя подумал. что, наверно, об этом Морган узнает тоже раньше, чем Арне вообще потянется к подушке.
Но отказать Клариссе он смог бы разве что если совсем уж откровенно гнил и вонял, чего пока не происходило.
Накануне ночью, сразу после приступа, когда Арне спустился на кузню выпить воды, они столкнулись с Морганом и, видят боги, Арне решительно не понимал этого мага. Он конечно всегда был до жути сентиментален и периодически просто не умел контролировать свои эмоции, но Челль вот вообще никак не ожидал такой бурной реакции на новость о том, что завтра он пойдет встречаться с суккубшей. Ну то есть...какое ему дело? Сам же говорил - главное, чтоб не запирался в доме, иначе никогда не адаптируется. Арне послушно выходил. Чем бордель не метсо для адаптации? Он плохо понимал, почему за столько лет Морган так сам и не прикончил Клариссу, раз до сих пор питает к ней такую ненависть. В итоге у них состоялся долгий и красочный диалог на тему жизненных приоритетов, мужской гордости, женской верности, и Арне не выбесился только потому что сотню лет вообще человеческой речи не слышал, однако если Морган продолжит в том же духе-  терпение его быстро кончится. Об этом он его тоже предупредил напоследок и. кажется, после этого Морган все же успокоился немного. Ну, или заставил себя замолчать. Арне было непринципиально.
И не то чтобы он был совсем не прав - Арне и правда не стоило снова подпускать эту женщину так близко, ничего хорошего из этого выйти не могло. Но она была единственной, кто знал, где сейчас Миранда. А Арне очень хотел видеть свою дочь.
К тому же, она была просто потрясающей. Все еще.
На входе в Кримзон его осматривают, но ничего не спрашивают - кажется, Кларисса и правда внесла его в список постоянных гостей. или как там подобное делается. Если он правильно понял, то работала она не то чтобы часто, поэтому он мог только догадываться о том, какие мысли кружат в головах сотрудников при виде Арне. Ему было все равно в общем-то, но странное чувство удовлетворения он все же испытывал.
-Прошлая комната мне нравилась больше, - заметил он вместо приветствия - это какая-то слишком уж...бордельная, - он криво усмехается и идет к столику, чтобы налить себе воды. Пить хочется жутко, и пересохло в горле у него вовсе не от ослепительности Клариссы, хотя выглядела она все еще шикарно, - я теперь твой мальчик по вызову или ты все же решила признать, насколько сильно по мне скучала? - разумеется он шутил, но все равно было интересно, что она ответит.

-Я ценю открытые пространства последнее время, - даже не намек, просто констатация факта. Он старается не вспоминать о том, в каком состоянии Морган достал его из могилы. Он старается забыть, как ослеп от солнечного света, оглох от голоса лучшего друга. Как била мелкая дрожь, как не шли  онемевшие ноги, и Моргану пришлось его практически тащить на себе. Его всего пришлось собирать по кускам, благо органы восстанавливались сами собой - иначе бы Моргану было сложнее.
Он хочет помнить только о двух вещах, связанных с его заточением: Кларисса та, из-за кого он там оказался, а Морган тот, кто его оттуда вытащил. И пускай иногда кажется, что благодарит он скорее девушку, а наказывает друга, факт остается фактом.
Это она во всем виновата и, кажется, что бы она сказала, о чем бы разговор они не вели, он сможет свести все к этому факту. Он бы, может, так и делал, если бы была хоть капелька надежды на то, что удастся ее пристыдить. Заставить чувствовать себя виноватой. Ненавидеть себя.
Но нет, мертвее, чем сердце Клариссы, была только ее душа, а ложных надежд Арне не питал.
-Я знал, что вырастет умной девочкой, - усмехается ма почти что с нежностью. Ненавидеть Клэр сложно, но она всегда справляется с тем, чтобы принудить людей к этому. Ее хочется любить, ею хочется восхищаться и наслаждаться, но она неизменно все портит. Такой вот у нее скрытый дар.
Он удивлен, что она заговорила о Миранде первая, потому что вообще не думал, что она вспомнит о ней раньше, чем он начнет выдирать ей ногти. Но она говорит, а значит - ее это волнует. Ее волнует, что кто-то ее ненавидит? Клариссу? Да уж, материнство творит с людьми удивительные вещи.
Он не станет ничего спрашивать о дочери - так он только спугнет Вальмонт. Сделает вид, что этого ему достаточно - просто знать, что она в порядке. Хотя конечно, зная Клариссу, "в порядке" - вообще не гарант. Вообще ничего.
Ее представление о положении вещей основывалось исключительно на собственном мироощущении и больше ни на чем, и в этом они с ней были похожи. Поэтому когда они вместе в комнате не остается места ничему, кроме них. Самого мира не существует там, где нет их. Если Клэр спокойна, значит, с Мирандой все хорошо, и неважно, так это или не так. Если Клэр спокойно, значит, сдать отца своего ребенка было правильным решением. Такова Кларисса. Таков и Арне.
-Он волнуется. Когда мы остались наедине в прошлый раз, ему пришлось меня откапывать. Спустя целую сотню лет. Я понимаю его чувства, - с Морганом он слушает о Клэр, с Клэр - о Моргане. Ничего не изменилось, ему все также казалось, что он-  лишь буфер между этими двумя. Их ненависть друг к другу была столь же искренней, сколь и необходимой. Каждому ведь надо кого-то ненавидеть. Морган человеком был неконфликтным, куда ему еще пар выпускать? А Клэр...Была Клэр. Она должна быть выше всей этой ненависти, зачем ей опускаться до такого уровня. Ну разве что ради Моргана. Их связь трогала до глубины души.
Последний вопрос заставляет его дергаться и перехватить руки девушки своими.
-Содеянное? - шипит он - и что же я такого сделал?
Кроме как обрек себя на столетнее заточение  гробу, без света, еды, воды и воздуха. На каждодневные мучения и адскую боль. На постоянные смерть и возрождение. Было ли тут о чем жалеть? Он не знал. Цель оправдывает средства, но вот что делать, когда цель как-то покосилась, он не знал.
Он был единственным, перед кем он же и был виноват. Кроме него никто не пострадал, если Клэр имела в виду именно вред, который он мог нанести людям, и о котором никогда и не думал. Люди не рассматривались им как нечто, требующее осторожности или внимания, или почему там их убийство все еще запрещено законами. С какой стати ему вообще о них думать? Вампиры хоть от них питались, магу не было с них никакого проку. Только человеческие жертвы оправдывали их существование, и вот как раз это и было незаконно. Какой-то идиотизм.
Маньяком Арне себя не ощущал, просто не считал себя виноватым. Он не задумывал уничтожение ради уничтожения, он задумывал уничтожение во имя личного роста. Ради прогресса. Ради силы. Он не ненавидел людей, он лишь ни во что их не ставил. Как тут вообще можно быть в чем-то виноватым?
-Я хотел лишь стать сильнее. Для себя. Для тебя. Для нас. В этом моя вина, по-твоему? - он понимает, что сжимает руки девушки слишком сильно, но она сама виновата. Не стоило ей этого спрашивать, она ведь и сама должна понимать, что его бесит, когда кто-то пытается его обвинить в том, что с ним произошло. С ним, а не с другими. Никто не имеет права винить его в собственном провале. Никто не должен о нем говорить. Особенно та, из-за которой все и произошло.
-Если бы ты меня не предала, все бы получилось. Мы могли бы стать великими. И сейчас ты бы не прятала от меня моего ребенка. Чувствуешь неправильность содеянного? - он слегка толкает ее, отпуская руки и отходит.
Надо успокоиться. Она начала опасную тему, но он не намерен терять самообладания. Не сейчас. Не так и не здесь. Его положение и без того слишком шаткое, убить законницу на ее территории - отвратительная идея. Он еще отыграется. А пока ему надо вернуться утром домо, иначе Морган окажется прав, а этого опускать было вообще никак нельзя.
-Если ты написала мне ради этого - я ухожу. Если нет - тебе пора раздеться, - он садится на диван, закинув руки на спинку и смотрит на девушку снизу вверх. В нем все еще клокочет ярость, но он знает, как с пользой ее потратить.

Арне  не станет говорить, что его случай слишком неординарный для того, чтобы сказать наверняка, сняли с него обвинения или нет. Для той страны и той власти, при которых он сделал то, что сделал, он мертв наверняка. Здесь его биография чиста, и единственное, что в ней не так это то, что он возник здесь из ниоткуда. Морган говорил, что это для хаоситов не слишком-то и важно, все, что от него требуется - не привлекать законников настолько, чтобы те начали копаться в его прошлом. Это Арне мог обещать легко - сейчас ему было вообще не до "злодейств", как это оценила бы общественная мораль. Потом...Ну, потом он разберется.
О вине Клариссы он мог бы говорить долго. Целую сотню лет он просыпался и засыпал с одной и той же мыслью, все мысли, практически все, были только о том, как она с ним поступила. Она виновна. И бесконечно виновата перед ним. Это знание - единственное, что заставляет его быть настороже. Единственное, из-за чего он так сильно ее ненавидит и из-за чего никогда не сможет ее простить, а значит -не быть им снова никогда. Он этого и не хочет. Только не теперь.
Чего хочет Кларисса? Хорошо бы, чтобы она сама знала. Эта женщина ему под стать - страстная и бесконечно прекрасная снаружи и холодная как лед внутри. Его душа загнила, ее - замерзла вусмерть. Она любила когда-то, но сейчас явно не совершит такую глупость. Уж точно не с ним. Не теперь.
И что тогда вообще у них происходит? На простой секс это уж никак не похоже, не когда между ними столько всего было. "Держи друзей близко" - тоже не слишком убедительное оправдание. хотя скорее всего для них она самое подходящее, потому что они не будут говорить об этом. Не спросят друг друга, не признаются хоть в чем-то. Они два токсичных создания и кроме желчи ничего у них нет. Желчи и Миранды. И если последнюю ему видеть не дают, то первое скрывается с трудом.
Тяжело притворяться злым, кода вниз живота горячо уже от одного факта того, как покорно она раздевается. И как прекрасно выглядит без платья. Почему она не ходит так всегда, черт возьми? В своем-то борделе грешно скрывать это тело. Эту светлую кожу и тонкие запястья. Длинные прямые ноги, идеальную грудь и талию. Господи, как же он любит ее тело.
Она целует его в шею, и его лицо расслабляется. Он не в силах ей противиться и плевать, использует она свои силы или нет, он просто хочет ее. Всю. Без остатка.
Хочется сделать ей комплимент. Хочется сказать, как сильно он ее хочет и что никогда так никого не хотел, как ее. Хочется сказать, что помнил ее красоту все это время и она ничуть не изменилась. Хочется, но слова застревают в горле. Хвалить ее после всего - значит предавать себя. Женская верность, мужская гордость и все такое. Морган его знает слишком хорошо. Если бы хотел - манипулировал не хуже, чем рыжая в свое время, но он предпочел пойти другим путем. Еще бы понять, каким.
Он перехватывает ее руку под своей рубашкой, не желая признавать очевидного факта - ему неприятно. Наверно это скорее психологическое. но кожа зудит. и Арне мерещится, что под пальцами девушки она вот-вот начнет слезать вместе с плотью. Он знает, что еще слишком рано, но все равно ему страшно. Предстать перед ней в таком виде он не готов.
Чтобы избавиться от наводнения, он притягивает ее ближе, свободной рукой крепко обнимая за талию и тянется к губам. Глупая затея целовать ее, но ему очень хочется. До смерти хочется.
-Ты не чувствуешь вины, дорогая, - почти ласково произносит он - ты - буря, прекрасная и разрушительная. Не оставляешь за собой ничего живого. Тебя боятся и ждут. Ты сила, когда не поддаешься глупым эмоциям, - пожалуй, ничего приятнее она от него не услышит - посмотри только, что ты сделала со мной, - разумеется, она не поймет. И никогда не увидит. Он не позволит.
Он проводит большим пальцем по ее щеке, ладонью по шее опускается к плечу, оттягивая лямку бюстгальтера.  Целует ключицу и опускается к груди.
-В тебе есть все, что необходимо.
Со стороны он возможно кажется незадачливым девственником. сладкими речами старающимся уломать девчонку на секс, но Клэр не заслуживает такого обращения, да и поняла бы она слишком быстро, соври он хоть в чем-то. И...уговаривать? Она сама на все согласна, и рано или поздно он заставит ее вслух сказать, почему.
Он сдвигает ее руку ниже, к ремню брюк, надеясь, что хоть так пересилит это неприятное чувство тревоги. Он хочет быть только и здесь и сейчас, не думать о том, что будет потом. Для этого есть Кларисса и им бы уже пора перейти к сути.