Такой себе денек, стоит признать: сначала это была практически бессонная ночь, потом тот утренний инцидент в кофейне, который каким-то непостижимым образом удалось разрешить довольно благоприятно...относительно благоприятно, потом точно такой же тяжелый рабочий день, и вот Кармен, решившая не тратить драгоценный вечер пятницы на прозябание в офисе, собралась и благополучно Двор Порядка покинула, прикидывая в голове, на что такое можно потратить выходные. Потом мысли плавно перешли в небольшую инвентаризацию на тему домашних дел, готовки, уборки, стирки - в общем, Кармен в какой-то момент превратилась из мага и заместителя главы отдела по связям с общественностью с трехвековым багажом личной истории в простую женщину, которая хочет спать, кушать и покрасить отросшие корни... К слову, нужно записаться к парикмахеру. Она бы могла сделать это все каким-нибудь заклинанием или попросить наконец-то у одной из девочек в отделе рецепт того зелья, с помощью которого она красит волосы одним махом - и ведь никакой химии, все только самое натуральное.
Проверив телефон на наличие звонков и сообщений о том, что необходимо срочно вернуться и "Кармен, к нам прорвались сидхе, сломали Портленд и взломали аккаунт Эдгара в Steam, нужно подготовить официальное обращение прямо сейчас", Кармен убедилась, что от нее и правда отстали хотя бы на один вечер (что совершенно точно не точно), и настроение стало немного получше, хотя в голову закрадывалась мысль о том, что Вилескас просто хочет дать ей перевести дух и взять весь удар на себя. Вот этого Кармен не хотела и, не то, чтобы на не верила в брата: справлялся же он каким-то образом до того, как Кармен к нему перевелась, хотя те первые трое суток без сна, когда Кармен просто систематизировала накопленную документацию, она не забудет никогда. Что-то внутри подстрекало набрать номер Рут, спросить, ушел ли Вилескас с работы и что там в отделе вообще происходит, но тревожить девушку она не решилась: ребенок тоже устает, тоже хочет иногда отдыхать. Если что - у нее есть указание звонить в любом момент.
Выдохнув Кармен осмотрелась и перешла дорогу к супермаркету, на ходу перебирая в голове список продуктов и сверяя его с тем, что было в холодильнике и с тем, что она хотела приготовить на целую неделю. Список получался внушительный - придется вызывать такси до дома.
- Эй, малышка, - раздалось из темного угла как раз в тот момент, когда она собиралась переступить порог магазина. Кармен не отреагировала на подобное обращение, только придала себе максимально уверенный вид, но отставать от нее не собирались: перед носом возник неприятного вида мужчина, выхватывающий у нее сумку и убегающий куда-то за угол супермаркета.
- Ах ты мразь, - Кармен зарычала и поспешила следом, благо, что невысокий каблук на сапогах позволял ускориться, да и физическую подготовку она не забрасывала, ибо инквизиторы бывшими не бывают, - Лежать, - крикнула она и грабитель, как по команде, распластался по земле, словно его придавило что-то тяжелое, а Кармен настигла засранца уже пешком, забирая у него свою сумку, - Мог просто попросить десятку на пиво, я не жадная, - она качнула головой и выпрямилась, оборачиваясь, - Черт...
Вокруг нее собрался, по меньшей мере, десяток человек не самой благополучной наружности. Они отрезали ей путь ко входу в магазин и постепенно наступали на женщину.
Трудно сказать, что она очень испугалась, но все равно стало неприятно. И даже немного обидно - где она так накосячила, что дожить эту неделю спокойно ей не дают? Вроде, кармические долги давно отдала, но кажется, ее догоняет сдача. Супер.
- Ребята, я вам настоятельно не рекомендую меня трогать, - максимально строго и убедительно произнесла Кармен, - У меня вся неделя была отвратительная, и с вами я сюсюкаться не буду.

Отредактировано Carmen Higgins (2018-12-24 16:05:52)

Голод способен творить довольно жуткие вещи. Если его не утолять, то ты теряешь контроль над собой, ты не можешь нормально мыслить и уже не понимаешь, что творишь с собой и со всеми окружающими. Тобой движет только одна цель - утолить жажду, насытиться и обрести наконец-то покой, а если ты еще и отступник, то тебе становится плевать вообще на все: на статус жертвы, на возможную опасность быть убитым, на все, что может стать плачевными последствиями после подобной кормежки.
Кармен видела этот голод в их глазах, чувствовала опасность, исходящую от каждого, кто сейчас наступал на нее и скалился, мерзко смеялся над ее предупреждением.
- Да ладно тебе, красавица, - один из вампиров неприятно осклабился, демонстрируя клыки, выходя немного вперед, чтобы первым вкусить прекрасной женской плоти, от которой резко фонило магией, ибо в случае удачной охоты он не только утолит в себе голод, успокаивая внутреннего демона, но еще и значительно прибавит в силе, что добавит очков выживания.
- Просто отдай нам то, что нам нужно, и мы обещаем, что ты не будешь мучиться, - говорит он и отвлекается. Все вампиры оборачиваются, замечая появившегося мальчишку, сжимающего эфес меча, который ни один иной не способен спутать ни с чем другим - эфес Нуаду, а это могло означать только то, что перед ними тот, кто точно не будет вести милые беседы, что нанесет смертельный удар, практически не боясь, что ему за это что-то будет.
Парень был ей знаком, она совершенно точно видела его среди инквизиторов группы "Алеф", когда несколько лет назад поддалась ностальгии и пришла на одну из тренировок подразделения Двора, да и потом по работе часто с ними сталкивалась. Кажется, его звали Оливер Хайз, если ей не изменяет память, но самое главное, что он очень вовремя оказался поблизости: в себе Кармен пусть и была уверена, но никогда не знаешь, в какой момент зазеваешься и пропустишь подлый удар в спину.
Только вот вампиров присутствие инквизитора ни капли не смутило, наоборот - они оказались весьма довольны тем фактом, что теперь добычи стало больше, что глоток силы достанется всем, а не только предводителю.
- Если ты думаешь, что способен напугать нас своей зубочисткой, щенок, то ты глубоко ошибаешься, - рявкнул тот, который стоял за плечом предводителя. Сдаваться они не собирались и, наверняка, хранили по-настоящему большую обиду на тех, кто выгнал их из Двора за какой-то проступок, в котором виноватыми они себя, конечно же, не считали.
Вампиры разделились - шестеро двинулись на Оливера, а четверо решили заняться, по их мнению, менее опасной и более легкой целью, наступая на Кармен, довольно умно рассыпаясь по разным сторонам, чтобы ни один ее удар не достиг сразу всех целей.
Первый бросок, от которой Кармен удается уклониться, отправляя в вампира горящий шар, поджигая его одежду и совершенно точно доставляя ему некоторый дискомфорт. Жалко, что превратить какое-нибудь подручное средство в серебро и насадить вампира на него, чтобы было не повадно, это вопрос не секундного заклинания.
От второй атаки женщина уходит уже немного с трудом, едва не попадая под удар со спины, а вот третья атака валит ее на лопатки. Вампир сочно скалится и бросается к ней, чтобы урвать себе смачный кусочек ее плоти, только вот что-то его останавливает... Яркая вспышка в тусклом свете ночных фонарей, всполох и слабый хрип. Кармен пачкается в крови вампира и скидывает вампира с себя, вытаскивая из его горла сжимаемый в ладони меч, отряхивая с него кровь.
- Я же предупреждала, что не буду с вами сюсюкаться, - рыкнула Кармен, ловя взгляд Оливера.

- Скорее, он приложил руку к этому мечу, - за что огреб таких феерических пиздюлей по своему затылку, когда практически вполз в ее кабинет и в полуторжественной обстановке - если вымотанного и как-то опасно побледневшего Вилескаса можно назвать человеком с торжественным лицом - вручил ей оружие, поздравляя с очередным днем рождения, которое совершенно не отразилось на ее морщинах в целости, и внешнем виде в частности. Причинами морщин на Кармен можно было назвать всего двоих людей: Эдгара и самого Вилескаса. Нет, троих. Еще Вергилий - там тоже проблем было не то, чтобы мало, но стресса от этого женщина испытывала примерно столько же, как от двух своих начальников вместе взятых. А вообще, всех троих она искренне любила. Особенно, когда надиралась в компании Вадима в "Дуате" и чесала за ушком либо Анаис, либо Стаса, уютно свернувшегося у нее на коленках и подставляющего белый мех под тонкие женские пальцы. Животных Кармен любила едва ли не больше, чем Вилескас. Кажется, это еще одна черта фамилий Агуэро и Риверо, передавшаяся им от далеких предков наравне со склонностью к необдуманным и рискованным поступкам, а так же склонностью к чрезмерному вливанию горючих жидкостей в свой организм. Тот прыжок со скалы ей до сих пор припоминают.
Но сейчас вот вообще не обо всем этом - сейчас у них есть десять весомых проблем, одна из которых всадила острые клыки в шею Оливера, но следом словила лезвие Нуаду аккурат промеж глаз. От удара вампир отшатнулся в сторону, но рядом втcретил только Кармен, занесшую меч и наносящую меткий свистящий удар, перерубающий бессмертную плоть вместе с костями, сосудами и мышцами. Очень сильно удивленная голова откатилась в сторону, а тело осело на землю рядом с Кармен, снова держащую меч на изготовке. Осталось девять весомых проблем, которые вдвоем они уж точно решат.
- Ах ты, мразь, - зарычал один из вампиров и рванулся вперед, но Кармен пробила его грудную клетку клинком, отскакивая в сторону Оливера и вытягивая руку, чтобы вернуть меч в руку.
Конечно, они легко могли бы выкосить их по одному, но это сработало бы наверняка только в том случае, если бы соотношение сил было более-менее равным - тогда их не так просто было бы словить на эффекте неожиданной атаки, напасть со спины вдвоем, пока третий и четвертый отвлекает Оливера и Кармен. Значит, это число нужно сравнять, а потому Кармен прячет меч и бросает взгляд на Оливера, отходя спиной к стене и отсекая таким образом одно из направлений атаки.
- Прикрой меня, - бросила ведьма и свела ладони вместе, отключаясь от идущей вокруг нее схватки и сосредотачиваясь на собственных силах, собирая силу из земли под ногами и наполняя себя дополнительной энергией: на ладонях женщины собрался светящийся белым золотом шар солнечного света. Атаковавшие в этот момент Оливера вампиры это заметили: кто-то немного попятился назад, а кто-то наоборот решил проявить героизм и рванул к ней, пока Кармен не атаковала первой.
Женщина развела ладони в стороны, оставляя по солнечному обжигающему кожу сгустку в каждой ладони. Один из вампиров оказался прямо перед ее носом, скаля клыки и метя укусом в шею или плечо, чтобы выбить заклинание из ее руки куда-нибудь в другую сторону.
- Подохни, уже, - процедила сквозь зубы Кармен и отправила первую сферу в грудь вампира, подпаливая его и вызывая самый настоящий вопль боли, - Оливер! - крикнула Кармен, давая тому знак, чтобы добил одного, - Второй на три часа! - кричит следом и отправляет вторую сферу в вампира справа от инквизитора.
Минус еще два вампира. Кармен снова обнажает клинок и заряжает вторую руку уже огненным шаром, отправляя его в очередного вампира и следом взмахивая оружием, чтобы для начала отсечь ему руки, а потом нанести удар в горло.

Вампиры решают, что если их здесь не положат, то хотя бы закидают камнями, фаерболами и затыкают до полусмерти тем, что они опрометчиво назвали зубочистками - как говорится одном старом фильме, южному централу грозить не стоит, иначе расплачиваться потом будете долго, упорно и собственным здоровьем. А у отступников и так жизнь тяжелая, а еще им есть что терять вопреки расхожему по двум дворам мнению о том, что этим-то ребятам как раз терять нечего, жертвовать нечем - либо смерть, либо полная победа.
Чушь. Кармен, конечно, придерживалась официальной нейтральной версии Двора, чтобы никто не мог ухватить Эдгара за жопу в случае чего [хотя, кому надо, тот ухватится], но внутри себя она хотела, чтобы у них было немного больше прав на реабилитацию, чем сейчас: не все отступники стали такими от плохого характера, мерзотного поведения, некоторые просто попали под горячу руку. К слову, Стаса из "Дуата" Кармен совсем не оправдывала, но смотря на него думала, что он давно поплатился за то, что сделал много лет назад. Возможно, теплые чувства Вилескаса к нему просто передались ей.
Ладно, не важно.
Вампиры переглянулись между собой, осмотрели на Оливера, что не выглядел дружелюбно и только-только начал разогреваться, а потом на Кармен, что уже разогрелась и теперь гоняла небольшую молнию между пальцев одной руки и отсвечивала клинком, зажатым в другой руке.
- Проваливайте отсюда, - вышло как-то немного с тем оттенком придыхания, с которым говорит учитель, смотря на свой класс, умоляющий отпустить их с последнего урока, на котором вы должны были проходить важную тему и четыре новые теоремы, которые обязательно будут на экзамене в конце года. Но вы слишком любите этих идиотов, чтобы добивать их очередным фаерболом.
Вампиры удаляются, Кармен провожает всю шайку долгим взглядом и достает из кармана платок, чтобы вытереть лезвие меча и спрятать его в портупею под пиджаком. Признаться честно, она вообще не удивится, если в ближайшее время случится еще что-нибудь: Вергилий перейдет в активное наступление, начнется кровавый дождь и повторится Варфоломеевская ночь, где не католики будут резать гугенотов, а хаоситы законников или наоборот. Главное, не забыть нанести кровью молодого барашка крест на дверь, чтобы очередная чума обошла твой дом и не тронула твоего первенца. Не то, чтобы Кармен к таким вещам привыкла - да и она сама довольно часто лезла в драку, если не ввязывалась в войну по собственному желанию - но иногда, знаете ли, хотелось пару выходных, когда она не пойдет в "Дуат", чтобы рассказывать Вадиму, как ей все надоело, напиваться и утром приводить себя в порядок и выдавать бурную ночь только не сменившимся со вчера костюмом и собранными волосами, потому что не помыла голову. Она хочет такой выходной, чтобы лежать вниз головой, подметая полы волосами, кушать чипсы и разговаривать о чем-нибудь с Рут, которую пустила к себе с ночевкой, чтобы было еще веселее.
Ладно, она хотя бы от вечера в тишине и приятной компании не откажется.
- Звони чистильщикам, - поймав взглядом кислую мину Оливера и отследив причину его недовольства, Кармен решила, что парня стоит поблагодарить, - А я сейчас, - она аккуратно сжимает его плечо и улыбается, заглядывает в помятый пакет, чтобы понять, что же там было, и идет в магазин, чтобы купить точно такого же мороженого, а еще тортик и упаковку любимого чая с запахом апельсинов - за всем остальным сходит с утра, чтобы не заставлять ждать инквизитора.
- Вот, держи компенсацию морального вреда, - вернувшись к нему, Кармен протянула Оливеру пакет с мороженым и улыбнулась, - И, если хочешь, могу угостить тебя чаем: я здесь неподалеку живу, - Кармен чуть пожала плечом, - Пирогов не предлагаю - нет подходящей начинки, зато есть тортик.

- Да, давай, - Кармен охотно соглашается и принимает стаканчик из рук Оливера, смотрит по сторонам и подходит к поребрику, опускаясь на него и приглашая Оливера сесть рядом. Развернув обертку она откусила небольшой кусочек и вздохнула, смотря вокруг себя. Удивительно, как мир реагирует на какие-то происходящие вокруг мелочи: вот они вроде бы только что дрались с десятком изгнанных из Двора вампиров, нескольких даже прикончили, а мир совершенно не колыхнулся. Дома, как стояли, так и стоят, люди на машинах как ехали куда-то по своим пятничным делам, так и продолжают ехать, совершенно не замечая того, что творится в чужом небольшом мирке, черная кошка на той стороне улицы, которую Кармен иногда подкармливает, как умывалась, не тронутая вниманием к происходящему совсем рядом с ней, так и умывается. Сейчас приедут чистильщики, начнут делать свою работу, потом поймают оставшихся в живых вампиров, вынесут им приговор, а город все так же будет стоять и молча наблюдать за всем происходящим в его стенах.
Кто-то заметил однажды, что города живут в одном ритме со своими жителями, а Кармен считает, что это горожане подстраиваются под ритм жизни стен, в которые они заключили себя. Город видел столько всего - любви, ненависти, горя, боли и болезней, счастья и дружбы - что легко может диктовать свою тем, кого согласился приютить. Каждый город отличен от другого: Нью-Йорк невозможно сравнить с Будапештом, Прага никогда не будет походить на Токио, но всех их объединяет то, что их жители - те, которые живут здесь и сейчас - это лишь маленькая крупинка на огромном морском берегу. После чьей-то смерти люди погружаются в траур, обтягивают стены зданий черными полотнами, а следующей ночью здесь же загорается неоновая вывеска, во время праздника стены домов украшают гирлянды, но через неделю из-за гирлянд снова проступают дома со светящимися окнами. Город будет существовать практически всегда, он никогда не откликнется на людские эмоции, будет молча наблюдать со стороны и на следующее утро после чего бы то ни было ты проснешься и снова кровью вольешься в его вены. Кармен может говорить об этом, Кармен видела много городов и еще больше их жителей.
- Когда я работала в Норвегии, - говорит Кармен, отвлекаясь от своих мыслей, - Я всегда поражалась тому, как резко и охотно воцаряется спокойствие после очередной погони за каким-нибудь преступником, - она слабо улыбается, - Как по щелчку. Ты делаешь шаг из переулка и возвращаешься в прежнее состояние... - она посмотрела на Оливера, сминая в руках пустую упаковку из-под мороженого, - Прости, меня иногда тянет на такие разговоры после подобной встряски, - она поднимает глаза и видит приближающиеся машины с чистильщиками, поднимается, вешая сумочку на плечо.
В работу другого отдела она не вмешивается, только наблюдает со стороны: сейчас она всего лишь потерпевшая и свидетель в одном лице, соучастница событий и сторонний наблюдатель. К тому же, ей всегда было интересно наблюдать за естественным ходом работы других людей, не вмешиваясь ни во что, что удавалось, правда, редко - чаще, завидев кого-то с довольно высокой должностью, все начинали вести себя максимально собрано и строго по инструкции. Что поделать - издержки профессии.
Когда работа на месте закончена, а от них больше ничего не требуется, Кармен, в тайне лелея надежду на то, что по следам работы чистильщиков не придется готовить официальное мнение Двора Порядка, направилась вместе с Оливером по направлению к своему дому.
- Да, - она кивнула, - Он только мой, возвращается в руку. Но не разбивает чар, - женщина чуть пожала плечами, - Да сейчас мне это и не требуется. Но в целом, да - более простой аналог Нуаду, который подарил мне мой брат, - Кармен нервно дернула бровью, вспоминая, в каком состоянии был Вилескас, и каких пиздюлей он от нее получил сразу после признательности и теплой благодарности за такой подарок, - Нуаду, конечно, никто не отбирал, но я сама сдала его. Что-то вроде прощания со всей старой жизнью и начало новой эпохи, - женщина улыбнулась и ненавязчиво подтолкнула Оливера к переходу через дорогу, за которым виднелся ее подъезд. Работа работой, а вечер пятницы был так себе у обоих, - Я немного философски отношусь к таким вещам: не несу в новую жизнь призраков старой, хотя иногда они меня догоняют и бьют по голове за то, что давно не навещала их могилы, - Кармен пропускает Оливера в подъезд и достает из сумочки ключи от квартиры, - Жду визита самых главных приведений, - она слабо засмеялась, но внутри себя добавила, что ждет их нескоро. Очень надеется на это.

Кармен негромко извиняется, предлагая Оливеру пройти и располагаться, чувствовать себя, как дома, а сама скрывается в спальне, чтобы быстро переодеться из испачканной кровью и грязью одежды в домашние штаны и свитер крупной вязки со слегка растянутым горлом. Душ она примет потом, когда Оливер пойдет домой, а потому просто собирает волосы в какой-то непонятный пучок на самой маковке, превращаясь их женщины, у которой дома - по мнению большинства - стоит дыба и колесо для тех иных Двора, кто накосячил особенно сильно, потому что несколько лет назад кто-то, кто едва не подвел ее и брата под монастырь где-нибудь во глубине сибирских руд, на следующий день после тяжелого разговора в ее кабинете просто не вышел на работу. Два дня его не было, а потом он попросил о переводе куда-нибудь в Европу. На самом деле, история было до банального простая: Кармен просто предложила самый логичный выход, чтобы не превращать иного Порядка в отступника и не обрекать его практически на полускотское существование в страхе за собственную шкуру. Но, как известно, досужая публика привыкла все додумывать и переворачивать, а определенная секретность всего произошедшего только добавляла масла в огонь. Но Кармен давно привыкла к таким вещам и даже почти не обращала на них внимания: сильного дискомфорта она не ощущала, а большинство слухов просто-напросто работали на ее репутацию. Никто не хочет прослыть фурией, но Кармен ловко сглаживала это все-таки адекватным личным контактом и спокойной, но твердой манерой вести диалог. Вопреки всем историям о ней, пиздюлями она угрожала только Вилескасу, и то - практически никогда не делала это буквально при всем отделе.
И теперь вот она предстала перед сотрудником отдела, который огребал от общественников больше остальных, в том облике, в котором ее видели только лишь домашние - то есть, буквально два человека, Рут и Вилескас. И, иногда - Вадим, но с ним они буквально прошли через Ад, а после такого вообще трудно скрывать друг от друга хоть что-нибудь, правда. Кое-что, конечно, Кармен от близких скрывала, но и эта тайна не долговечна. Да и Оливер, в конце концов, парень неглупый и за его плечом виднеется Вергилий, а в умении того выбирать крепко запертые за зубами языки. В общем, ее ничего в такой ситуации не смущало.
- Идем, - она провела Оливера на белоснежную кухню, отделанную светлым деревом и, точно так же, как и остальные помещения, заполненную зелеными растениями, усадила за стол и принялась заваривать чай. Понятно, что инкубу человеческая еда, что слону дробина, но не станет же она заниматься с ним сексом прямо на этом столе, чтобы хоть чем-то угостить дорогого гостя, правильно?
- Иногда мне кажется, что они уже стоят за спиной, знаешь, - Кармен качнула головой, аккуратно насыпая заварку в заварочный чайник, накрывая на стол - она даже нашла какие-то сладкие булочки в недрах холодильника, - Наверное, чем дольше живешь, тем сильнее развиваетс паранойя. Приходится все чаще говорить себя, что не всё из моего прошлого сможет подняться из могилы - и, когда мне это удается, становится легче, - Кармен заваривает приятно пахнущий чай и выставляет заварочный чайник и чашки перед собой и Оливером, ставит чайник с кипятком и только после этого садится на свой стул.
Вопрос Оливера вызывает слабую улыбку, Кармен задумывается на секунду и качает головой:
- Удивлен, что кто-то не ушел от туда вперед ногами? - она тихо смеется, - Здесь сложилось так, что я сама в какой-то момент поняла, что Нуаду это не то, с чем я готова провести остаток своих дней, - говорит она, - Вся моя жизнь складывалась так, что я по своей воле бегала из одного пекла в другое: войны в Испании, потом дальше в Европу, Первая Мировая, Вторая Мировая, какие-то локальные конфликты, плюс постоянный поиск собственного роста - в плане силы, в плане собственного самосознания. Тогда был странный момент: я поняла, что не могу быть женой, что не могу быть инквизитором, да и Вилескас позвал к нему на помощь. И я подумала, что вот он шанс - перевести дух, отдохнуть и идти вперед более спокойным шагом, - она делает глоток чая, - А ты? Почему инквизиция?

Да, Оливер. Настоящее намного страшнее, чем ты можешь себе представить: и страх этот совершенно точно не в вампирах-отступниках, которые нападают на тебя со спины в какой-нибудь подворотне, совершенно точно не в стихийных бедствиях и не в диких зверях... Можно даже попробовать сказать, что самый настоящий страх сокрыт в тех, кто нас окружают, потому что именно люди способны на ужасные вещи, способны всадить нож в спину, либо промеж глаз, чтобы ты видел их и навсегда отразился в глубине мертвых зрачков. Но это все - лишь последствия, порожденные по-настоящему страшным местом, порожденные сознанием человека, его мыслями, его страхами и его надеждами. Именно наши собственные мысли окунают нас в пучину ужасов - ты думаешь о будущем, анализируешь прошлое, пытаешься привести в порядок настоящее, а в итоге сходишь с ума от ложных догадок и неточных суждений. И получается все то, что получается: хотел как лучше, хотел изменить мир, а получилось, как всегда, если вообще получилось.

Кармен отпивает чай, рассматривая Оливера и внимательно его слушая, тем не менее, не особенно пытаясь залезть ему в подкорку, приподнять волосы и посмотреть, что там под черепной коробкой. Да Хиггинс и не нужно было особенно глубоко лезть в голову Оливера, ибо ведьма прекрасно понимает, какой образ жизни ведут суккубы и инкубы, каким именно образом они поднимаются наверх, что им приходится делать для того, чтобы вырваться из грязной пучины низменных человеческих желаний, в которые они вынуждены раз за разом погружаться в малолетства, с рождения. Им не оставили выбора, и Кармен прекрасно понимает, когда кто-то из них говорит, что больше не хочет вести ту жизнь, которую вести был должен до определенного момента. Конечно, кто-то начинает получать от этого удовольствие, ибо способ, каким питаются эти иные, может быть весьма приятен, но таких, как Хейз, тоже немало.

- Скажу тебе честно и откровенно, - Кармен улыбается, словно извиняясь, - я думаю, что в инквизиции ты на своем месте, - она вскидывает бровь и улыбается еще шире, - Потому что я совсем не представляю тебя в роли офисного работника, уж прости. Мне почему-то кажется, что ты не тот, кто придет к девяти на работу в понедельник и не поднимет головы от бумаг и графиков, пропуская обед и перекур, до тех пор, пока все не сделает, - она улыбается в чашку с чаем, - Хотя, с другой стороны, именно ты мог бы эффектно послать всех в этом самом офисе к чертовой матери, когда все встанет поперек горла, - она даже тихо смеется, - Если позволишь, то я как-нибудь однажды позову тебя на совещание. Сам понимаешь: протокол мне на хрен послать никого просто так не даст, и тут на сцену можно будет выпустить тебя... - она вздыхает и отставляет чашку в сторону, вдруг смолкая и и смотря куда-то перед собой, на старые фотографии и карандашные зарисовки с тех времен, когда фотографировать еще не умели - она бережно сохранила все воспоминания о своем прошлом.
- А вообще, спасибо, что оказался рядом и не проигнорировал все случившееся, - мягко говорит она и накрывает ладонью плечо Оливера, чуть сжимает его, - Спасибо. И, за мной должок, - опасные слова от такой, как она, но здесь вопрос о чести, - Используй этот должок с умом.