Из Колумбии вновь вылавливают обескровленное тело, третье за этот месяц. Расследование заходит в тупик где-то у барной стойки: детектив еле ворочает заплетающимся языком и рассказывает бледной красавице в форменном платье, что имел это все в виду. Она улыбается, выставляя перед ним третий по счету набор шотов.
Зубы у нее какие-то странные. И взгляд, когда она вызывается помочь ему выйти на улицу, совсем голодный.

Мрачный вечер плавно перетекает в дождливую ночь. Инквизитор ждет, практически не шевелясь и набросив на себя легкий морок — чтобы не учуяла вампирша. Кривит рот, когда видит, как на плохо освещенную улицу выходят двое: нетрезвый коп и хрупкая девица, без труда помогающая ему удержаться на ногах. Пора. Серебристый клинок Нуаду удобно ложится в руку. Он делает скользящий шаг вперед. Еще один. И еще, пока не оказывается прямо за ее спиной.
— Нападение без лицензии, значит? Ваш Двор, как всегда, в своем репертуаре.
Перепуганная хаоситка взвизгивает и замирает, боясь лишний раз пошевелиться.

— Нет, ну они совсем охренели. Восьмая заявка, и прямо под конец квартала. Жрут как кони и все никак не лопнут, — плаксиво жалуется ведьма из административного отдела, заедая рабочую тоску шоколадным бисквитом.
— А ты им отказ пришли. Пусть все по протоколу делают, с апелляцией в трехдневный срок, — советует другая.
— Ага, возись потом еще с этим всем. И вообще, я курить шла. Пусть подавятся, сволочи, — она досадливо морщится, тянется за непримечательной круглой печатью — такая же или наподобие наверняка отыщется в любом офисе, только вряд ли от нее будет так ощутимо тянуть магией, — и с глухим стуком проставляет ее внизу листа.
Восьмая лицензия на убийство, одобренная Двором Порядка, отправляется в стопку документов.

Тишину нарушают разве что редкие судорожные вдохи. Процедура опознания инквизиторов ничем не отличается от такой же, принятой у людей: безутешная вдова, даром что не человек ни разу, стоит посреди стерильного помещения и бессмысленным взглядом пялится на то, что еще несколько часов назад было ее мужем. А заодно — одним из лучших оперативников Двора, за столетнюю карьеру задержавшим столько нарушивших Закон хаоситов, что ими можно было бы выложить площадь перед городской ратушей.
Второй труп ей уже не показывают: вежливо провожают прочь и ждут, пока приедут родственники убитого напарника. Все здание целиком погружается в мрачное оцепенение.